Спасительница волшебных книг
Шрифт:
Я глянула вниз и поняла, почему моя куртка перекосилась. В кармане и правда лежало что-то тяжелое. Но раньше там было пусто!
Я сунула руку в карман и вытащила кожаный мешочек лысого господина. Как он туда попал?! Неужели вор и правда подбросил его мне? Мешочек развязался, из его кожаных внутренностей в руку выскользнул стеклянный шар размером с елочную игрушку. Шар был тяжелый, холодный, и светился голубоватым светом. По его поверхности бежали серебристые полосы. Они постоянно меняли цвет, делались то темнее, то ярче, и казалось, что
Я машинально коснулась пальцем одной из полос и провела по ней, повторяя причудливый рисунок.
– Не смей, несчастная! – прогремел голос лысого колдуна. – Это Орбус Атума, повелителя немертвых! Ты выпустишь энергию, которую я собирал в Орбус годами!
Шар налился кровавым светом, палец ожгло ледяным холодом, а затем нестерпимо блеснуло, громыхнуло, и я провалилась в черноту.
Глава 4. Наказания без вины не бывает
Очнулась я в тюрьме.
Я как-то сразу догадалась, что это тюрьма. Трудно не догадаться, когда ты лежишь на жесткой койке у каменной стены, под потолком тускло светится крошечное окошко, забранное решеткой, а в противоположной стене – наглухо запертая железная дверь.
Что за дела?!
– Вот вы и очнулись, – констатировал на вейле мужской голос.
Я сбросила ноги на пол и села. У койки пристроился на табурете белокурый мужчина в очках и черном костюме. Его физиономию украшали пышные пшеничные усы с подусниками, придавая ему сходство с добродушным псом.
– Где я? Вы кто?
– Я доктор Каспер. А вы в городской тюрьме, – подтвердил доктор мои подозрения.
Я со свистом выпустила через сжатые зубы воздух.
– Вы сутки спали. Вас крепко ударило магической энергией, которую вы столь неосмотрительно выпустили из Орбуса господина Тахира. Тот ужасно негодовал. Но сказал, что, к его великому сожалению, воздействие не оставит на вас физических следов. Ну-ка, высуньте язык и скажите «А-а-а-а»...
Я сделала, как он просил.
Доктор полюбовался на мой язык, пощупал пульс холодными пальцами и кивнул.
– Вы в порядке и скоро почувствуете себя лучше.
И правда, туман в голове рассеивался, но тяжесть на сердце только увеличивалась.
– Почему я не в больнице?
– Здесь есть все необходимое, – пожал плечами доктор.
– Но почему в тюрьме?
– Воровать нехорошо, – сказал доктор с мягким упреком.
– Я не воровала!
– Ваш подельник сбежал, – терпеливо растолковал доктор. – Шар вернули господину Тахиру. Вас будут судить, госпожа иноземка. Я понимаю, в вашем мире на такие проделки смотрят сквозь пальцы. Но у нас все иначе.
– Послушайте, это недоразумение!
Доктор встал и забрал кожаный саквояж, который стоял у его ног.
– Скоро вас проведает стряпчий, который занимается вашим делом. Расскажите ему вашу версию. Пока попрошу надзирателя дать вам поесть.
– Постойте, доктор Каспер!
Но
Спустя минуту на двери поднялась заслонка, открыв небольшое окошко. В окошко грубая рука пропихнула кружку и погнутую железную миску.
– Приятного аппетита! – пожелал из-за двери дружелюбный бас.
Все еще испытывая оторопь, я взяла кружку с жидким травяным напитком и миску, наполненную кашей.
Я не ела больше суток, в животе свистело и урчало, а голова была легкой и слабой. Надо поесть, тогда и размышлять станет легче.
Прикончив паек, я поставила посуду обратно на полку у окошка, чтобы ее забрал надзиратель. Обошла тесную камеру и обнаружила в нише в стене нехитрые туалетные приспособления: дыру в полу, кувшин с водой и стопку тонкой бумаги.
Надо сказать, в камере было чисто, сухо и довольно тепло. Но тюрьма есть тюрьма. Пахло здесь скверно. Понемногу начали подступать тошнота и паника.
Я изо всех сил заколотила в дверь:
– Эй! Кто-нибудь! Выпустите меня! Свяжитесь с консулом!
Вновь загремел замок. Дверь толкнула меня и открылась. На миг в проеме показалась квадратная фигура надзирателя в форме с портупеей и связкой ключей у пояса. Он впустил в камеру невысокого остроносого человека с длинными седыми волосами. Плечи его хорошо пошитого сюртука усыпала перхоть.
– Малалио, стряпчий, – представился он. – Ну-с, госпожа Зоя, давайте беседовать.
Я села на койку и сложила руки на коленях. Стряпчий устроился на табурете, сжимая в руках толстую кожаную папку, и мило мне улыбнулся.
– Я буду вести ваше дело, – сказал он. – Запишу ваши показания и передам судье. Сейчас его функции выполняет помощник бургомистра господин Буррон. Он, конечно, староват и глуховат, и порой не сразу понимает, что от него хотят, но если до него докричаться и все растолковать, он вгрызется в дело, как собака в кость.
– Какое дело, господин Малалио? Я ни в чем не виновата. Я гражданка другой страны... другого мира! Пожалуйста, свяжитесь с консулом. Он все объяснит, он поручится за меня. Я не преступница и того парня видела впервые в жизни! Сами посудите, зачем мне обкрадывать какого-то колдуна!
– Как зачем? – удивился стряпчий. – Колдовские принадлежности высоко ценятся у скупщиков краденых. А вы, как мне известно, оказались в непростой ситуации. Приехали в наш город, но не получили искомую позицию гувернантки. Остались без денег. Увы, многие ваши соотечественники склонны легкомысленно относиться к местному укладу и традициям. Но к вам применяются те же законы, что и к жителям Эленвейла. А закон у нас суров. Он основан на презумпции вины. Раз есть преступление, должно быть и наказание. И оно неотвратимо. Если не пойман главный преступник, как в вашем случае, наказание понесет его сообщник. А если и сообщника не находится, то наказание несет потерпевший.