Спасительница Зейна

Фолсом Тина

– Эдди и Хевен уже подтвердили, что она была девственницей.

Зейн вытер пот со лба.

– Тогда чего ты хочешь от меня?

– Хочу знать, что случилось в Тахо.

– Мы трахались. Она ушла. Конец истории.

Остальное никого не касалось - ни то, что он любил ее, ни то, что она была дочерью Мюллера. Он сам разберется с Францем Мюллером, как только выберется из этой дыры.

– Осел!
– Габриэль выругался.
– Если не заговоришь, я не смогу тебе помочь.
– Зейн скрестил руки на груди.
– Хорошо. Как хочешь. Но предупреждаю, Самсон

не проявит снисхождения.
– Габриэль ринулся к двери.
– А я еще два часа назад защищал тебя, придурок, перед Льюисом. Пустая трата времени и энергии! Нужно было бросить тебя к его ногам и позволить порвать на куски!

Он захлопнул дверь прежде, чем Зейн успел ответить.

– Он вернулся? Ее отец вернулся?
– Зейн начал бить кулаками в дверь, но Габриэль не вернулся. Мюллер в Сан-Франциско? И Габриэль его видел? А Зейна заперли, и лишили возможности добраться до него. Да будь оно все проклято. Он никогда не был так близок к нему, ни разу за последние шестьдесят лет. От чудовища Мюллера его отделяла лишь эта дверь.

И тут его охватила паника. Габриэль знал, где Портия, хотя и не говорил об этом. Это могло означать только одно: она вернулась. Она дома, с отцом. Что Мюллер с ней сделает? Без сомнения, он почувствует, что она была с мужчиной.

Запах Зейна на ней, его кровь внутри, все слишком свежо. Через несколько дней всё бы исчезло, но Мюллер вернулся слишком рано. Он сразу все поймет и, хотя не узнает, кто прикасался к его дочери, разозлится. Зная его отвратительный характер, можно ожидать чего угодно.

Почему он не подумал об этом раньше? Он был настолько ослеплен фактом, что Портия дочь его злейшего врага, что проглядел очевидное: Мюллер не хотел, чтобы она потеряла девственность, и теперь, когда предположит - и не зря - чем она занималась, придёт в ярость. Без должного выхода, без того, чтобы Мюллер мог наброситься на человека, лишившего его дочь девственности, у него был только один человек, на которого он мог направить свой гнев: Портия.

– Выпустите меня отсюда!
– закричал он на закрытую дверь и забарабанил по ней кулаками.
– Габриэль! Вернись! Вытащи меня! Сейчас же!
– Он кричал во всю глотку. Шли секунды, минуты. Он был на грани хрипоты, когда с другой стороны, наконец, послышался звук. Когда дверь открылась, он ворвался в нее, но Самсон и Амор втолкнули его обратно в камеру.

– Отпустите меня! Я должен добраться до нее!

– Запри нас, Габриэль, - крикнул Самсон через плечо, когда и он, и Амор, приложив все усилия, удерживали Зейна от двери.

Когда мгновение спустя дверь захлопнулась, и щелкнул замок, он отстранился.

– Вы должны меня отпустить. Она в опасности. Я должен помочь ей, - выдохнул Зейн.

– Это не так, Зейн, - спокойно ответил Самсон.
– Ты действительно думаешь, что мы позволим тебе уйти после всего, что ты натворил?

– Ты должен отпустить! Я нужен Портии.

Зейн начал впадать в отчаяние. Он должен убедить Самсона его выпустить.

Амор наклонил голову.

– М-да, словно в голову раненый. У тебя какое-то неправильное представление о том, что это значит.

–

Самсон, нельзя терять времени. Она в опасности. Ее отец...

Самсон ткнул пальцем в грудь Зейна.

– Ее отец имеет полное право злиться на нас. Считай, тебе повезло, что по нашей милости не ты за все отдуваешься. Он нанял нас по одной-единственной причине, и мы не справились со своей же работой. Нет! Что мы сделали? Мы подставили клиента! Мы сделали именно то, чего он хотел избежать.

– Это неправильно!
– заорал Зейн.

– Держу пари, это было неправильно. Что ты был не прав!

– У меня не было выбора! Ты не слушал меня. Я сказал тебе, что поставлено на карту. И ты проигнорировал меня!

Самсон выдохнул.

– Я не проигнорировал. Я обдумывал твои слова. И собирался провести расследование.

– Слишком поздно!
– Широко расставив ноги, Зейн упер руки в бедра.

– Благодаря тебе!

– Вы должны меня отпустить. Ее отец навредит ей.

Самсон покачал головой.

– Он посадит ее под домашний арест, накричит на нее и все. Она выживет.

Зейн схватил Самсона за руку.

– Ты не понимаешь. Я не могу позволить ей встать на пути у его гнева, когда именно я его заслуживаю.

– Первые правильные слова из твоих уст, - добавил Амор.

Зейн бросил на него свирепый взгляд.

– Никто из вас не понимает. Он причинит ей боль. Я его знаю. Я знаю, на что он способен.

– О чем ты говоришь?
– Спросил Самсон.
– Откуда ты знаешь Льюиса? Его не было все время, пока ты был телохранителем Портии.

Зейн закрыл глаза.

– Я знаю его со времен войны.

– Войны?
– эхом повтори Амор.

Зейн открыл глаза и посмотрел на двух мужчин, которые знали его десятилетиями, но ничего не знали о его прошлом. Пришло время изменить это.

– Вторая мировая война. Я был заключенным в Бухенвальде. В концлагере.
– Он заметил удивление в глазах Самсона и Амора, но они молча стояли и ждали, что Зейн скажет дальше.
– Отец Портии был врачом там. Его имя не Льюис, а Франц Мюллер. Если вы думаете, что Йозеф Менгеле имел репутацию мучителя заключенных своими ужасными экспериментами, то вы не знакомы с Францем Мюллером. Рядом с ним Менгеле просто мальчик из церковного хора. Я не могу рассказать вам обо всем, что он сделал, как пытал и убивал многих из нас.
– В глазах его друзей появилось сочувствие.
– Он был одержим идеей создания высшей расы. Когда однажды ночью поймали вампира, он получил то, чего хотел. Я стал одним из его подопытных кроликов, как и моя сестра.

– Ты уверен, что это он?
– прервал Самсон, спокойным и тихим голосом.

Зейн кивнул.

– Я никогда не забуду его лица. Я охотился за ним годами. Самсон, ты должен мне поверить: он такой же сумасшедший и опасный, каким был тогда. Он основал организацию, чтобы создать новую расу высших вампиров.

– Что еще за расу?

– Расу гибридов, которые сильнее всех остальных, сильнее всех вампиров. Он все еще одержим. С моей стороны было ошибкой прогнать Портию. Теперь я это понимаю.