Спасительный удар
Шрифт:
– Ну, где там ваш новый директор? – став чуть более серьезным, поинтересовался парень.
– Он у себя в кабинете зас... – чуть было не сказала лишнего женщина, но вовремя спохватилась и тут же добавила: – Занимается бумагами. Вы же, наверное, слышали, какая у нас беда приключилась? Сейчас столько дел в связи с этим!
– А что это тогда за шум? – спросил Савельев-младший, прекрасно расслышавший доносившийся даже сюда храп Ашота.
Женщина неопределенно пожала плечами и заискивающе спросила:
– Может быть, чайку? А я пока директора предупрежу, он к вам сам выйдет.
– Не
Глава третья
Мачколян вернулся на грешную землю от какого-то странного ощущения. Похоже было на то, что по нему ползает нечто невероятно противное и липкое. И эта мерзость еще и оставляет после себя слизистый след на его лице. Вздрогнув от ужаса, Ашот открыл глаза и только в эту минуту понял, что никаких непонятных мерзостей возле него нет и не было, просто кто-то самым наглым образом льет на его голову теплую протухшую воду из вазы.
Не в силах понять, что это за наглец такой над ним издевается, и не сразу заметив толпящихся у двери мужчин, Мачколян тряхнул головой, разметав вокруг себя капли воды и обрызгав ими и Савельева-младшего, и нескольких его людей. Затем с громким рыком гориллы Ашот поднялся со стула и, не разбираясь ни в чем, схватил хулигана за волосы. Только вот сделать ничего не успел, так как на него сразу же кинулись все пять головорезов, в два счета скрутили и бросили на пол.
– Зря ты так, мистер дерьмо, – зловеще прошипел над его головой парень. – Такого отношения к себе Савельевы не терпят и не прощают.
– Ты кто такой? – сипло выдохнул Мачколян.
– А я, Ашот Ваграмович, ваш «папа».
– Кто? – иронично переспросил Мачколян и даже слегка усмехнулся, за что сразу же словил удар ноги по ребрам, заметно обмяк и притих.
– А то ты не догадался, урод, – зло бросил Савельев-младший. – Я «крыша» вашего лоховского крысятника, мать твою. Так доступно объясняю, помойная ты яма?
– С такими, как ты, я дел не имею, – выудив из памяти информацию о том, что некий Савельев действительно при прошлом директоре заботился о спокойной жизни их заведения, промямлил Ашот. – Если что-то нужно твоему папаше, пусть приходит сам.
– А вот это не тебе решать, мразь, – повторив удар, буркнул парень. – Мы без соплей знаем, что нам делать. А теперь слушай сюда, директоришка, – присев прямо напротив его лица, продолжил говорить Савельев-младший. – Моему папаше, да и мне лично тоже, интересно знать, когда ты вернешь деньги за партию товара, пингвин безмозглый?
– Похоже, вы ошиблись адресом, – с трудом сглотнув застрявший прямо посреди горла ком, проговорил Ашот. – Все эти дела вы решали с Пожаровым, я к ним никакого отношения не имею.
– Ну да, так уж и не имеешь? – не поверил ему парень. – А я вот имею информацию, что ты состоял в доле с Пожаровым и именно потому сейчас и занял это место. Кстати сказать, есть подозрение,
– Еще раз повторяю, я не в курсе дел Пожарова, – предпринял еще одну попытку прояснить ситуацию Ашот. – Я не знаю ни про какой товар.
– Ха-ха-ха, – передразнил его Савельев. – Эти сказочки ты своим внукам расскажешь, если, конечно, доживешь, а вот мне баки забивать не надо. И потом, проблемы негров шерифа не заботят. У меня нет времени заниматься чужой работой и выяснять, кто и что у вас делал. Я свое слово сказал, не будет товара или денег, можешь считать себя трупом, а свой ресторан сортиром. Я тебе это гарантирую.
Мачколян не посмел ему возразить, так как неожиданно в его памяти всплыл чей-то рассказ о том, как Савельев со своими ребятами разбирался с несогласными платить бизнесменами. Лучше уж не рисковать собой, коли такое дело. Но и платить за то, к чему он не имел никакого отношения, тоже не особенно хотелось, а потому Мачколян скромно попросил:
– Пусть они отпустят меня. Есть несколько вопросов.
Белобрысый знаком велел своим телохранителям отпустить Ашота, и те сразу же послушно от него отступили. С трудом поднявшись с пола, Ашот утер рукавом выступивший на лбу пот и, опираясь рукой о крышку стола, встал. Затем кинул беглый взгляд на каменные лица бандитов, а потом перевел его на их босса. От увиденного – почти детское лицо со множеством конопушек на маленьком вздернутом носике, пренебрежительно искривленные тонкие губы и редкий пушок на подбородке – Мачколян чуть было не прыснул, но удержал в себе этот порыв и, кашлянув, сказал:
– Для начала мне бы хотелось узнать, за что Пожаров был вам должен, так как я действительно этого не знаю, но и платить пока не отказываюсь, – торопливо добавил он на всякий случай. – Разъясните мне, неразумному, в чем проблема.
– А проблема, братан, в том, – одним скачком запрыгнув на крышку стола и свалив своим ерзающим задом все лежащие на нем принадлежности на пол, заговорил парень, – что твой дружбан взял у нас на реализацию партию наркоты. Обещал продать и деньги вернуть, оставив себе только за работу. Но, увы, не успел. И где теперь сам товар или деньги за него? Тю-тю... Ан нет, нас такой поворот событий не устраивает, так что тебе придется за него расплату вести, если жить хочешь.
– Сколько было товара и сколько денег он вам за него должен был вернуть? – совсем уже серьезно, да тут было и не до смеха, спросил Мачколян.
– Два миллиончика, ну и проценты за задержку, конечно, – не задумываясь отчеканил паренек и победоносно улыбнулся, с удовлетворением наблюдая за озабоченным лицом этого толстого мужика. Затем взял со стола карандаш, отрешенно посмотрел на него, скорее косясь на Ашота, нежели интересуясь необычным рисунком карандаша, а потом вдруг с треском переломил ни в чем не повинный предмет и отбросил его части на пол. – Короче, думай сам, ласточка, – насмешливо продолжил он. – Либо ты все возвращаешь, либо отправляешься за своим бывшим боссом.