Спасительный удар

Серегин Михаил Георгиевич

– Мне необходимо некоторое время, чтобы собрать такую сумму, – опасливо покосившись на парня, проговорил Мачколян. – Сами понимаете, я в этом деле еще человек новый. Должна быть хоть какая-то скидка.

– Ну несомненно, – спрыгнув со стола на пол, ответил Савельев-младший. – Время мы тебе дадим... неделю.

– Да вы что, издеваетесь? – возмутился Мачколян. – Где я возьму столько бабок за такой короткий срок?

– И один час, – присовокупил к сказанному блондин и ехидно улыбнулся. – Жди нас через неделю и один час и не думай улизнуть, – бросил он через плечо,

уже направляясь к дверям. – Мы за тобой приглядим, растолстевшая ласточка ты наша. Ха-ха-ха.

Неприятный холодный смех раскатился эхом по коридору, и не успели спины незваных гостей исчезнуть из поля зрения, как в кабинет Ашота влетела встревоженная секретарша и прямо с порога воскликнула:

– Ашот Ваграмович, с вами все в порядке?! Ой... – Она всплеснула руками, заметив ссадины на лбу Мачколяна. – Они вас что, били? – ужаснулась она.

Но спустя минуту уже засуетилась: принялась искать платок, ватку, какие-то то ли мази, то ли кремы. Усадила несопротивляющегося Мачколяна в кресло и начала кудахтать над ним, словно курица над выводком цыплят.

– Ашот Ваграмович, да что ж это у нас такое творится? Прямо черная полоса какая-то, – сетовала секретарша. – Что ни день, то неприятность случается. Прямо боязно на работу ходить. И эти жуткие типы... Они ведь что-то от вас хотели. Ох, не к добру все это, не к добру. Надо что-то делать, и как можно скорее. Может, вам отпуск взять, да и я на море давно не была. А потом...

Не обращая никакого внимания на чириканье Надежды, Ашот тупо смотрел в стену, не слыша и, пожалуй, даже не видя ничего. Его занимал всего один-единственный вопрос: где взять такую огромную сумму? Он даже представить себе не мог, как выглядит подобная куча бабок, где уж там хоть раз ее видеть.

– Ашот Ваграмович, Ашот Ваграмович, – трясла его за плечо Надежда. Ашот вздрогнул и повернул к ней лицо. – Может быть, вам для успокоения нервов коньячку принести?

«Напиться? А почему бы и нет? Проблем это, конечно, не решит, но хоть на какое-то время легче станет», – подумал Ашот.

– Неси, – решительно сказал он. – Коньяк, тот, что самый дорогой и самый крепкий. И пару бокальчиков захвати, не люблю пить один.

– Ага, я сейчас, – засуетилась женщина и торопливо ринулась к двери выполнять просьбу своего нового начальства.

Ашот зачем-то обвел взглядом свой кабинет, и в голове у него мелькнула мысль, что правильно все же поступил Пожаров, не установив в собственном кабинете бар, иначе работать было бы уже некогда, такой соблазн.

Надежда вернулась минут через двадцать. Поставила перед Ашотом на столе два высоких фужера и уже откупоренную бутылку с дорогим и более других выдержанным вином. Даже не поинтересовавшись, почему не коньяк, Ашот хозяйской рукой подвинул бутылку к себе, вытащил из горлышка пробку и налил едва ли не по полному бокалу. Сейчас он собирался напиться, а потому было не до соблюдения правил приличия.

– Ну, Надя, давайте с вами выпьем, – подняв свой бокал высоко вверх, громко произнес Ашот.

Надя натянуто улыбнулась, и тут же до уха ее долетел трезвон телефона.

– Ой, кажется, кто-то звонит, –

спохватилась она.

– Хер бы с ним, пусть звонит, – махнул рукой Ашот. – У вас перерыв!

– Ну если только так... – вновь заулыбалась женщина и тоже поднесла к губам бокал.

Ашот опустошил свой до капли одним глотком и налил еще. Но не успел он даже взять его в руку, как в дверь кто-то постучал.

– Кого еще черти несут? – недовольно проворчал Мачколян, внутренне закипая.

– Я сейчас посмотрю и все улажу, – поспешно вскочив со стула, пообещала секретарша.

Но как только она сделала шаг к двери, та сама распахнулась, и Ашот увидел троих мужчин в форме. Судя по нашивкам, это были представители Федеральной службы безопасности.

– Эти что, тоже по мою душу? – сыронизировал Ашот, со стуком опустив бокал на стол и привстав со своего места.

Стоящий в дверях гражданин с опухшей мордой приличных габаритов как-то неприятно усмехнулся и, важно прошествовав в кабинет, уселся на стул, который пару минут до этого занимала секретарша, сейчас застывшая с открытым ртом в центре кабинета. Мордоворот окинул пренебрежительным взглядом рабочий стол Мачколяна, двумя пальчиками, словно это было нечто крайне омерзительное, взял недопитый бокал Надежды, понюхал вино и с вызовом, намеренно утрируя кавказский акцент, произнес:

– Ну что, пьешь, дорогой?

– Ну, пью, а что? – в том же тоне откликнулся Мачколян, которого, наверное, уже больше ничто не могло удивить или вывести из себя – он и без того был на взводе. – Или это запрещено?

– Ух ты, а чегой-то мы такие борзые, да еще в присутствии органов? Или на нары захотел, парашу понюхать? – пропел в ответ совсем уж слащаво фээсбэшник.

Мачколян подозрительно прищурился, прощупал своим цепким взглядом каждого посетителя, затем упер руки в бока и приказным тоном произнес:

– А ну гоните удостоверения, или что там у вас есть? Думаете, меня можно как лоха развести? На испуг взять? Не выйдет.

– И зачем же тебе наши удостоверения? – вольготно раскинувшись на стуле и даже положив одну ногу на другую, усмехнулся мордоворот. – Наверное, почитать захотелось? А нам, уважаемый, никакие корки и не нужны, мы и сами по себе, без них, многое можем.

– Так я и думал, – вздохнул Ашот, понимая, что его подозрения подтвердились. Эти ребятки вели себя чересчур нагло для фээсбэшников. Неясно, правда, самое главное: какой черт их принес?

Взгляды мужчин скрестились, а затем Ашот спросил:

– Зачем пришли? Чего надо? Насколько я помню, я вас к себе не приглашал.

– А нам, собственно, никаких приглашений и не требуется, умник ты наш, – неожиданно бросая на стол корочки работника Федеральной службы безопасности, ответил парень.

Ашот попытался дотянуться до документа, но мужчина торопливо заграбастал его назад и торопливо сунул в карман.

«Нет, они все же не из ФСБ, – вновь повторил для себя Ашот. – Хотят казаться фээсбэшниками, но до них им далеко. Наверняка документы либо липовые, либо давно просрочены. Ну да ничего, они за это все равно рано или поздно свое получат».