Спасти дракона
Шрифт:
Еще через пару минут трое всадников на двух мушхушах выехали к широко распахнутым городским воротам. Впереди Ирка, снова облаченная в изящную белую курточку. Разорванная юбка стратегически распределена по крупу мушхуша, чтоб не было видно дырок, а на груди красовалась выпущенная поверх куртки цепочка с платиновым дракончиком с яркими сапфировыми глазами.
Глава 29. Госпожа и полукровка
– Госпожа змеедева!
Ирка вздрогнула и огляделась, пытаясь понять, кого это так громогласно выкликают. Скопившаяся у ворот толпа из всадников, повозок и запыленных пешеходов заволновалась, как море, и сквозь нее протиснулся запаренный толстяк в кольчуге. Прямо за ворот стальной рубахи была заткнута вышитая алыми петухами и заляпанная соусом салфетка, губы
– Начальник воротного караула города Симураны! – отрапортовал он, и Ирка поняла, что змеедева – это она. – Прошу прощения у паненки! – проследив Иркин взгляд, толстяк торопливо выдернул салфетку из кольчужного ворота. – Ни минутки свободной, вот и трапезничаем на ходу. – Толстяк поглядел на кота, содрогнулся при виде экзотичного Пенька и торопливо отвел взгляд. – Прошу за мной, – слегка натянуто пригласил он. – Не годится посланнице царствующих змеев на воротах задерживаться.
Понятно, значит, змеедева – не змеица, а скорее доверенный человек.
– Никакая она не… – снова не вовремя приходя в себя, простонал Пенек… и глухо вскрикнул – кот с размаху вогнал когти ему в руку.
– Мой слуга нездоров, – пояснила Ирка провожатому. – Упал в воду. И простудился. И ушибся. И поцарапался, – глядя на набухающие кровью царапины от кошачьих когтей, добавила она.
– Не повезло ему, – сочувственно хохотнул начальник караула и поглядел на Пенька уже благосклоннее, признавая за ним право после таких неприятностей так выглядеть.
– Ему часто не везет, – многозначительный Иркин взгляд намекал, что в очередной раз Пеньку не повезет прямо сейчас – если только он раскроет рот. – Потому я и тороплюсь, господин начальник караула. Дела, знаете ли… а тут еще нужно его уложить, подлечить… Переодеть, – она кивнула на Пенька.
«А вякнешь, уложу прямо здесь», – выразительно перехватывая дубинку для мушхушей, подумала Ирка.
– Поможем, не извольте беспокоиться! – заулыбался начальник караула. – Среди змеедев редко такие встречаются – к слугам заботливые, к страже уважительные. Паненка к нам с душой, так и мы расстараемся, для такой-то красавицы!
Он двинулся в обход толпы, ободряюще улыбаясь Ирке через плечо. Девушка тяжко вздохнула – похвала ее не порадовала. Если здешние… как их, змеедевы… такие хамки, что на их фоне Ирка выглядит заботливой и уважительной… то лучше бы и ей стражнику нахамить – чтоб не выделяться. Интересно, еще не поздно наступить ему мушхушем на пятки? Ирка толкнула своего скакуна и последовала за стражником. Тень городской стены упала сверху, она запрокинула голову… и глаза в глаза уставилась на распростертого над воротами крылатого пса. Искусно вырезанная из камня голова Симаргла-Симурана нависала над воротами козырьком, а железные крылья спускались вдоль проема – Ирка не сразу поняла, что крылья и есть створки. Выложенные блестящими камнями глаза казались глазами лютого зверя и спокойными до полного равнодушия глазами бога, и эти каменные-звериные-божественные глаза встретились с горячими, живыми, страстными… человеческими глазами наднепрянской ведьмы. Кот вдруг сжался в седле, невольно прячась под руку Пенька. Коту казалось, что… каменный бог сейчас отвернется, жалобно скуля и пряча голову, как пес под гневным взглядом хозяйки. Отвернется, не выдержав взгляда своей дочери.
Наваждение развеялось. Ирка хлопнула мушхуша дубинкой по крупу и въехала в ворота, а каменный крылатый пес остался.
– Если бы ты отвела стражникам глаза… – догоняя Ирку, прошипел кот. – Он бы уже ревел, как укушенный!
– Интересное кино. Мой папа – дверной звонок, – жестко усмехнулась Ирка. – Что-то мне не слишком нравится этот город.
– Сюда, сюда… – поманил их толстенький начальник караула. Народ вокруг караулки пропускал их неохотно, но без скандала. Совсем как в поликлинике: никому не нравится, когда лезут без очереди, но если внеочередников ведет медсестра, поворчат и пропустят. А тут вместо тетки в белом халате – целый стражник в кольчуге! Ирка проследовала мимо караулки, и впрямь похожей на регистратуру в поликлинике – очередь строилась к окошку в кирпичной стене, за которым сидел стражник. Осанистый купчина тыкал в окошко какие-то свитки, взмахом пухлой ладони указывая на груженую телегу. Позади него рыжеволосый юноша на мушхуше нетерпеливо похлопывал отделанной золотом перчаткой по ладони и зло пялился в затылок
– Это что еще за… – оборачиваясь, гневно вскричал юноша и хлестнул перчаткой. Кот пригнулся, и удар отделанной золотом перчатки пришелся… Пеньку по физиономии. Обвисший в седле Пенек со стоном приоткрыл глаза. Пару мгновений тупо пялился на ухмыляющегося рыжеволосого… а потом его усыпанную пятнами аллергии физиономию исказила ненависть.
Ирка рванула повод. Круп ее скакуна врезался между Пеньком и его обидчиком. Несчастный купчина взвыл – мушхуш рыжеволосого наступил ему когтем на ногу. Чешуйчатый скакун присел на задние лапы, всадника мотнуло в седле, едва не приложив рыжей башкой о стену караулки. Рыжеволосый вцепился в повод, жесткие стальные удила вспороли пасть конеящера, на булыжник закапала дымящаяся ярко-желтая кровь. Мушхуш жалобно взревел и выпрямился, подбросив всадника в седле. Дубинка опустилась ему на голову… и рыжеволосый яростно повернулся к Ирке.
– Ты, тупая человечка! – Дубинка снова поднялась для удара… Пенек заорал, попытался кинуться Ирке на помощь… и мешком свалился под когти своего мушхуша. Дубинка полетела беспомощному парню в голову и… баммм! – ударилась о подставленный щит. Неожиданно оказавшийся между ними начальник караула опустил щит и очень-очень спокойно, будто разговаривая с готовым кинуться зверем, сказал:
– Паненка изволила прибыть с поручением.
Затуманенный взор рыжеволосого скользнул по кулону у Ирки на шее, но ярость продолжала плавиться в его зрачках.
– Человечка, осмелившаяся коснуться змея, должна умереть! – почти по-девчоночьи взвизгнул он.
– Змеева сына, – с легким, почти неощутимым налетом ехидства уточнил начальник караула. – До настоящих змеев мы не касаемся… не допрыгиваем.
Рыжеволосый взревел… и дубинка нацелилась в начальника караула. Половиной секунды раньше Ирка небрежным щелчком отправила в сторону рыжеволосого вытащенную из сумки монетку своего мира. Монетка блеснула на солнце… Дубинка в руках рыжеволосого лопнула, и обломки полетели ему в лицо. Рыжеволосый с воплем пригнулся – обломки просвистели у него над головой и вонзились в стенку караулки. А рыжеволосый вдруг потерял равновесие и кувыркнулся из седла. В толпе послышались смешки. Рыжеволосый попытался вскочить… и врезался головой в чешуйчатое брюхо своего мушхуша. Смешки переросли в хохот. В глазах рыжеволосого блеснуло пламя… бабах! Его подбросило, как от удара током, из ноздрей и ушей попер черный дым. Купчина с обгорелой лысиной восхищенно хлопнул ладонями по бокам.
– Можем идти дальше, – невозмутимо повернулась к начальнику караула Ирка. – Это надолго. – Игнорируя ошарашенный взгляд начальника, устремленный на кинувшегося к купцу и растянувшегося на брусчатке рыжеволосого, пояснила: – Я прибыла по поручению Верховной Халы, Повелительницы Грозы. Ай… То есть Великий Водный, Айтварас Жалтис… Он в городе?
– Так разве ж я знаю! – Начальник караула с искренним огорчением развел руками. – Они ж в ворота не проходят, все больше поверху!
Ирка запрокинул голову… На фоне красно-золотой реки заката высоко над городом плыли драконы. Вечернее солнце вспыхивало в красной, и черной, и синей, и серой чешуе… Серебристо-стального дракона среди них не было.
– Летят себе куда хотят, – мечтательно протянул начальник караула и доверительно наклонился к Ирке. – А тут, извольте видеть, со всякими недозмеями на ночь глядя возись. – едва заметным движением век показывая на рыжеволосого, шепнул он. – Хуже всего вот такие… когда от отца-змея силенки куцые имеются, а разум свой, и тоже… куцый! И пальцем его тронуть не моги – как ни крути, змеева кровь.
Начальник караула с полным удовлетворением поглядел, как рыжеволосый кинулся за кривляющимися мальчишками… ноги у змеева сына заплелись, и он со всего маху таки приложился башкой об стенку. Площадь перед караулкой пустела – заходящийся хохотом народ тихо уползал обратно за ворота – отсмеяться без помех. Стражники заперлись в караулке и хохотали под прикрытием ставень.