Спасти дракона
Шрифт:
Солнечный свет больно ударил по глазам. Сквозь сверкающую завесу брызг Ирка отчетливо, будто в приближенном кадре кино, увидела как ее собственный мушхуш, растопырив лапы, цеплялся когтями за пляшущее полотно мостков.
– Держись! – заорал подавальщик из трактира и прямо с седла кинулся в воду. Крыльями всплеснули полы плаща. Толчок заставил мушхуша пошатнуться… и вместе с вцепившимся в поводья котом скакун рухнул по другую сторону мостков. Подавальщик нырнул в поток… и грохнулся животом и грудью о едва прикрытую водой землю. Замолотил руками и ногами, пытаясь грести то ли по воде, то ли по земле.
Звучно ударили крылья, гоня воду и воздух. Черная борзая прянула вверх, как идущая на взлет ракета. Заложила крутой вираж и вошла в воду посреди расходящегося от падения подавальщика круга. Полумрак поднявшейся вокруг мути снова заволок взор, превращая все в бесформенные тени. Подавальщик отчаянно и бессмысленно дергался, но полы плаща уже насадились на острия веток, и чем больше он рвался из пут, тем сильнее плащ обкручивался вокруг него, закатывая как в кокон. Хортица гребла всеми четырьмя лапами, борясь с желанием убраться из водной ловушки. «Ничего-ничего, собаки отлично плавают!» Еще гребок – и она оказалась совсем рядом с бьющимся в путах плаща парнем. Свободным оставалось только его лицо – она увидела раздутые, как у балующегося малыша, щеки. Подавальщик старался удержать воздух… и тут над ним нависла оскаленная собачья морда. Невольный вопль вырвался из его груди, цепочка пузырьков рванула к поверхности, вода хлынула в легкие…
Собачья пасть ощерилась у самого его горла… клыки рванули опутавший его плащ, вспарывая плотную ткань. Псина ухватила его за рукав ветхой рубахи и поволокла наверх, навстречу свету и жизни.
Воздух ринулся в легкие, разрывая их на части, выворачивая нутро. Парень забился, отчаянно дыша… перед глазами, будто пьяный, качался крохотный островок.
– Плыви! – рыкнула псина, носом подталкивая его туда. И удивленно пробормотала: – Надо же, действительно разговариваю.
Парень изо всех сил заработал руками… и немедленно булькнул обратно на дно.
– Придурок, ты же плавать не умеешь! – взвыла псина, снова ныряя за ним. Она опять появилась на поверхности, волоча за собой полузахлебнувшегося подавальщика. Обрушивая с крыльев струи воды, Хортица оторвалась от мутного потока. Мимо нее, работая когтистыми лапами, плыл мушхуш – насквозь мокрый кот истошно мяучил в седле. С задранного трубой хвоста капала черная от краски вода. – Сейчас вернусь! – сквозь забитую пасть провыла Хортица. То и дело макая свою ношу в воду, она летела к островку. Мокрый подавальщик оказался неподъемно тяжелым.
– А я ведь медведя один раз утащила, – пропыхтела она, роняя парня у кромки воды. Развернулась на кончике крыла и ринулась к коту. Его мушхуш, зацепившись поводьями за торчащее из воды обломанное деревце, кружил на одном месте. Спикировавшая сверху Хортица ухватилась за поводья и, где заставляя мушхуша плыть, а где удерживая его на ногах, когда они пересекали мелкие места, доволокла до островка.
– Ну ты посмотри на него! – Бьющий в берег острова прибой уже подхватил безвольное тело подавальщика и перекатывал в воде, норовя утащить на глубину. – На минуту оставить нельзя! – цепляясь зубами за рубашку, пробубнила она. И без
– Брось ты его, мря! – сваливаясь с седла мушхуша, прошипел кот, яростно встряхиваясь и разбрызгивая вокруг себя подкрашенную черным воду. Плюхнулся на землю, как линялая черная тряпочка, и простонал: – Правильно Дина говорила – лучше его сжечь! Но еще не поздно утопить.
– Лучше поймай моего мушхуша! – принимая человеческий облик, рявкнула Ирка. Ее мушхуш, цепляясь когтями за плетение стеблей, медленно брел по качающемуся мостику к островку. Зато третьего, оставшегося на том берегу скакуна нигде не было видно. Вместе с ним пропала и седельная сумка с припасами.
– Все из-за тебя, придурок! – пропыхтела Ирка, хватая парня под мышки и затаскивая его под торчащее посреди островка чахлое деревце.
– Ненавижу… воду… Ненавижу, – глядя перед собой расфокусированным, как у младенца, взглядом, пробормотал он.
– Нечего было в нее лезть! – заорала Ирка.
– Ты… тонула… Я должен… спасти… – прошептал он и закашлялся, выплевывая из легких воду.
– А мне почему-то показалось, что это ты тонул, а я тебя спасла!
– Ты и должна была, потому что это ты виновата! Если бы ты не сказала, что я служу змеице… А я ненавижу змеев!
– Да-да, и змеев, и воду… Всех! – рыкнула Ирка, с хрустом сдирая с него остатки рубашки и берясь за штаны.
– Ты что делаешь? – парень аж в себя пришел, судорожно схватился за штаны.
– Собираюсь всыпать тебе, как Дина предлагала! – рявкнула Ирка. – Ты чего уставился? – накинулась она на кота, волочащего за собой тяжело поводящего боками Иркиного мушхуша. – Ищи одежду, мне и ему! Если сейчас не переодеться, воспаление легких обеспечено.
– Ну тебе-то ладно… – кот закопался в седельную сумку Иркиного мушхуша, вытаскивая оттуда предусмотрительно уложенную Диной вторую пару штанов и рубашку, расшитую яркими, как пожар, птицами. – А ему, может, не надо? Авось помрет и оставит нас наконец в покое.
– Змеевы прислужники в подлости уступают только самим змеям! – прохрипел подавальщик.
– Рот закрой! И отвернись, мне переодеться надо! – прикрикнула на него Ирка. – Не подглядывай, а то правда получишь!
– И не собирался даже! – проворчал тот, для наглядности еще и зажмуриваясь.
Ирка торопливо принялась стаскивать с себя мокрые тряпки.
– А тут на него никаких вещей нет, – раздался сзади растерянный голос кота.
Ирка затянула завязки сорочки и обернулась. Из седельной сумки вытащенного Иркой из воды мушхуша торчал пучок зелени, свисала цепочка колбасок – со свежим отпечатками кошачьих зубов. Припасы и никаких вещей.
– Может, они на том мушхуше были, который ускакал? – кот задумчиво почесал лапой ухо.
– То был твой мушхуш! Если там и были чьи-то вещи, то твои.
– Котам не нужны вещи! Мы даже сапоги не носим, что бы там ни рассказывали в ваших дурацких сказках! Разве только шляпы и береты! – и он с сожалением поглядел на поток, который уволок его роскошный белый берет.
– Дина не позаботилась о вещах для своего шпиона? – пробормотала Ирка.
– Я не шпион! – не открывая плотно зажмуренных глаз, выкрикнул подавальщик и скорчился от нового приступа кашля.