Спасти мир или как найти свое счастье
Шрифт:
— Я же объяснил им, что происходит и попросил бежать, — горестно выдохнул Дей, опустившись рядом со мной.
Он слегка задел меня длинным и моментально ставшим очень неуклюжим крылом. То было горячим на ощупь, дрожало, и я чувствовала исходящую от него боль. Похоже, что летать даже драконам было слишком тяжело и требовало много сил. В памяти снова всплыли эпизоды из тюрьмы, и я подхватила гладкую кожистую волну и передала Дею немного своих сил. От меня и так слишком мало толку, может, хотя бы немного пригожусь. Крыло перестало дрожать и стало чуть прохладнее.
— Спасибо, — с облегчением прошептал удивленный дракон.
— Ваши коллеги решили, что справятся со мной, если нападут всей толпой, очень благородно с их стороны! —
— Моя мать использовала эти чары для того, чтобы делиться силами с пострадавшими, а не красть чужую магию, ты, лживая тварь! — воскликнула Мира.
Гнев придал ей сил, ведьма засветилась изнутри багровым, на миг превратившись в огненный факел. Держащих ее стражников отшвырнуло в стороны с удивительной силой. На миг мне даже показалось, что Мира взорвалась изнутри, но это была лишь плотная пелена багряного света. Когда все закончилось, Мира стояла напротив верховной ведьмы, бледная, измученная, но готовая драться и убивать.
— Крис, давай покажем этой твари, что значит быть благородной, пользоваться только силой, подаренной от рождения, взращенной и приумноженной, а не украденной! — воскликнула она. Я кивнула, подходя чуть ближе и старательно вспоминая все, чему меня учила наставница.
С гортанным криком в небо снова взвился Дей, раз за разом падая вниз и раскидывая тех, кто угрожал Лео и Максу. Вокруг Велиала взвились лепестки пламени, пугающе прекрасные и столько же смертельные. Демон повернулся вокруг своей оси, сделал несколько шагов в сторону, качнулся. Его танец завораживал, при этом каждое движение грозило Виктории опасностью, ведьма едва успевала уворачиваться от огненных шаров.
Мира с тоской посмотрела на тело матери и отвернулась, с трудом сдерживая слезы. Вокруг нее начали расцветать причудливые тропические цветы, в сердцевинах которых собирались маленькие смерчи. Я постаралась призвать молнии, поскольку это было лучшее, что у меня получалось. Мы начали атаку одновременно, обрушились на Викторию всей силой, выложили все, на что были способны, и на миг ведьма пошатнулась, потеряв концентрацию и связь со своими жертвами.
Мы поспешили закрепить успех, но в этот самый миг фиолетовое сияние вспыхнуло с новой силой, отнимая жизнь сразу у нескольких пленников. Нам открылось страшное осознание: чтобы победить Викторию, нужно было уничтожить для начала всех ее жертв. Эти жертвы были давними друзьями, членами совета, представителями магических нас, объединившихся для мира. Мои друзья на миг замедлились, колеблясь, и это колебание все разрешило.
В меня что-то ударило, затем все тело сдавило. Резко стало больно, было нечем дышать, я захлебнулась в отчаянном крике, но не смогла выдавить из себя ни звука. Что-то дёрнуло меня вверх и в следующее мгновение я сильно ударилась спиной. Кажется, снизу доносились какие-то крики, но я не могла разобрать ни слова. В глазах потемнело, мир сжался до размеров игольного ушка и поплыл куда-то в сторону.
Я не знаю, сколько времени прошло, пока я болталась без сознания, но, когда я снова пришла в себя, внизу все ещё полыхал огонь, до меня доносились гневные и отчаянные крики. Дей пытался подлететь ко мне, но я словно бы находилась внутри огромного пузыря, сквозь который невозможно было пробиться. Кажется, я была притянута к стволу высокого очень старого дерева, но могла и просто болтаться в воздухе, ощущения то и дело смазывались, подводя меня.
Я была связана уже осточертевшими фиолетовыми нитями и чувствовала, как внутри постепенно нарастает слабость. Крис была сбита с ног и полусидела под надломленным деревом возле тела Лауры. Ведьма шептала проклятия, сильные, действенные — ее слова собирались воедино, материализовались и били в Викторию. То и дело оборачиваясь ко
«Кажется, мы проиграли», — эта мысль доводила меня до отчаяния, вызывала внутри волну неприятия и жгучего гнева.
Вокруг меня постепенно начал собираться вихрь.
Глава 20
Меня разрывало на части, кажется, я совсем перестала понимать, кто я и что здесь делаю. Я знала только, что все вокруг превратилось в огромный вихрь из моего гнева и страха. Я боялась за Велиала, который в прекрасных и ужасающих языках пламени танцевал рядом, оправдывая свою сущность. Я боялась за Дея, который кружил в небесах, с хищным криком то и дело выводы из строя очередного близкого приспешника Виктории. За Миру, что уже без сил осела где-то рядом и одними губами шептала проклятия, метко бьющие в Викторию, но не причиняющие ей никакого вреда.
За моей спиной словно бы стояла бабушка, молодая и прекрасная, как в моих видениях. Она крепко обнимала меня со спины, защищая от чужого колдовства и шептала мне на ухо: «Смотри внимательнее!». И я смотрела так пристально, что глаза болели и слезились. Я видела, что она хотела мне показать.
Виктория сражалась со всеми моими друзьями одновременно, творя чудовищного размаха магию с помощью скипетра, который не выпускала из рук. Из этого скипетра в разные стороны отходили темно-фиолетовые линии, похожие на те, что я видела в тюрьме. Ведьма творила магию, и время от времени кто-то из числа пленников за ее спиной безвольно оседал на землю. Виктория бессовестно пользовалась чужой силой, небрежно отрывая линии тех, кто больше не мог отдать ей свою магию. Люди или магические существа в этот момент умирали, и я ничем не могла им помочь.
Я видела и то, что скипетр ведьмы хранит магию и моих друзей, украденную у них во время того заключения. На все их атаки Виктория выставляла их же магию. Может быть сложно сражаться с сильным врагом, но самым опасный враг для любого разумного существа — он сам, потому что мы теряем мы, встретившись со своими же приемами, с собственной силой, и мы слишком плохо узнаем собственные слабости, чтобы ударить по ним. Точнее, эти слабости и наше уязвимое место.
Однородная магия, словно бы на уроке физики, с силой отталкивалась от себя же и атаковала своего хозяина с удвоенным рвением, только Виктории это не причиняло никакого вреда, а мои друзья ранились и слабели с каждой атакой. Я билась в своих путах, стараясь их разорвать, но ничего не выходило. Я молила о помощи у своей бабушки: может, вкладывая в меня частичку за частичкой своей мудрости, она дала мне подсказку и на этот случай — но даже лёгкое ощущение, успокоившее меня вначале исчезло. Все верно: моя бабушка умерла давным-давно, а те ласковые и заботливые объятия я просто придумала, чтобы не ощущать себя одинокой, беспомощной и раздавленной чужой силой.
Пока я трепыхалась так же беспомощно, как муха в варенье, ведьма подстрелила Дея, и тот упал на землю с ужасающим звуком и больше не поднимался. Кажется, из его носа стекала струйка крови, сам он был очень бледным и пугал меня своей недвижностью. Мира тоже больше ничего не шептала, а полулежал, опираясь на какое-то сломанное дерево. Голова ее была запрокинута, глаза закрыты. Теперь против Виктории стоял только Велиал.
Демон был прекрасен, он метал пламя и ловко уворачивался от атак, его не смущало даже то, что против него ведьма выставляла его же собственную магию, которой было гораздо больше, чем у всех остальных: Велиал ведь попадал в плен дважды. Рогатый заставлял Викторию яриться, ошибаться и отступать, он атаковал с такой скоростью, что я не могла следить за ним. Кажется, он даже мог победить ее, но…