Спасти посольство
Шрифт:
А ведь как ей везло сначала! Девчонка с периферии, дочь провинциальных учителей приехала в столицу. И сразу же поступила в архитектурный, хотя собиралась в медицинский. Ну, так получилось! Сразу же получила место в студенческом общежитии, совершенно непостижимым для нее самой образом научилась немного рисовать и сдавать «всю эту долбаную математику и сопроматику», защитила на «хорошо» диплом и за пять лет студенчества отделалась лишь одним абортом.
Трудно сказать, как бы сложилась дальнейшая жизнь, если б не званый вечер, на который ее притащила подружка.
— Надень
— У меня и лучшее, и худшее — все одно, — без энтузиазма отозвалась Вера. — А идти мне туда не хочется…
Но пошла.
Это была скучная компания уже немолодых людей, строго одетых, говорящих на серьезные темы и пользующихся за столом тремя вилками. Вера почувствовала себя не в своей тарелке.
— Кто они? — спросила подругу.
— Дура, — прошипела Катька на ухо. — Они почти все дипломаты.
— Ну и что мне от этого?
— Лови момент! Видишь вон того в пиджаке с блестящими лацканами? Это Марк Валерьевич. Клянусь, он на тебя глаз положил. Жена его бросила, а дядька вроде бы ничего, еще не вполне старый…
— Но уже и не вполне молодой! — с грустной иронией произнесла Вера. И вздохнув, добавила: — Не их я поля ягода.
Катька усмехнулась:
— Те ягоды, которые поля выбирают, они нигде и не растут. А дикие ягоды весь мир заполонили! Так что думай, подруга!
Она и задумалась. А Марк Валерьевич увязался в провожатые, пригласил в кино, потом в кафе, она не возражала, хихикала, строила глазки… Короче, роман вспыхнул бурно, и через полгода она стала женой дипломата. И оказалось, что поговорка про поле и ягоду оправдалась в полной мере. Только поздно было давать задний ход.
Марк Валерьевич был старше на пятнадцать лет. Он работал тогда в Министерстве иностранных дел и потихоньку взбирался по ступенькам карьерной лестницы. Вера достаточно быстро поняла, какой вилкой надо поддевать семгу, а какой накалывать ломтики буженины, какое платье надевать на официальный прием, а в каком появляться в театре. Она также убедилась, что в любом обществе не остается незамеченной. Более того, быстро привыкла к вниманию мужчин и равнодушно относилась к недоброжелательным взглядам женщин.
Но разница в возрасте сказывалась: разные интересы, разное представление о семейной жизни, отдыхе, развлечениях, друзьях… Внешне все было хорошо: они продолжали всюду появляться вместе, изображая счастливую пару, но, придя домой, оказывались по разные стороны невидимой стены, расходились по разным комнатам и практически не общались. Если поначалу их интимные отношения с натяжкой можно было назвать сносными, то в последующие годы они постепенно угасали и, в конце концов, сошли на нет. Пару раз Вера пыталась обсудить эту тему, но муж отделывался какими-то сомнительными философскими сентенциями типа: «Главное дух, а не плоть»…
Однако она продолжала терпеливо играть роль жены, хотя прекрасно понимала, что движут ею чисто меркантильные соображения: у нее всегда
— Вчера во время приема у испанского посла подошел военный атташе — такой красавец-кабальеро с усиками, вручил бокал шампанского, лопочет: «Синьора белла, беллисимо!», а у самого глазки масленые…
Катька и Зинка просто шалели!
Уйти от мужа значило всего этого лишиться и прыгнуть в туманную неизвестность. Хотя почему «неизвестность»? Она прекрасно знала, что будет в том тумане. Такая же нудная и неинтересная работа, минимальные траты, чтобы дотянуть до получки, продажа в комиссионке фирменной одежды, бесперспективные интрижки с каким-нибудь Васей-электриком…
Нет, бросать Марка Валерьевича было нельзя. Несколько раз она заводила небольшие романчики — дело несложное, но крайне опасное. Хорошо, что «заместителями» мужа всегда были люди из их окружения, поднаторевшие в конспиративных хитростях.
Марк Валерьевич ждал вожделенного назначения за кордон, и отправиться куда-нибудь во Францию или хотя бы в какие-нибудь Нидерланды было семейной мечтой. Казалось, что тогда и семейная жизнь наладится. Но вместо Европы им был уготован Афганистан. Это назначение просто убило супругов, но на дипслужбе как в армии: приказ отдан — исполняй!
Через месяц они ехали по грязному, вонючему Кабулу и оказались за высоким забором с колючей проволокой в посольстве, которое Марку Валерьевичу представлялось надежной крепостью, а его жене — ужасной тюрьмой. И семейная жизнь оставалась такой же пустой и холодной. Тем более что в условиях совзагранучреждения, где всё на виду и все под контролем, найти «заместителя» законному мужу было чрезвычайно сложно. Но, как оказалось, в жизни нет ничего невозможного…
Вера покрутилась перед старинным трюмо: «Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду расскажи…» Много повидавшее за свою длинную жизнь чуть помутневшее зеркало ответило честно: «Очень хороша!»
Она удовлетворенно прикрыла глаза и провела кончиками пальцев ото лба вниз по лицу, шее, груди, животу. Тело отозвалось сдержанным трепетом. Все-таки это свои пальцы…
Оторвавшись от правдивого овала, Вера устремилась в ванную. Горячей воды не было уже третьи сутки, и ей пришлось стоять под струями холодной. Впрочем, назвать ее холодной было сложно, да и водой-то довольно непросто. Так, моча знатной доярки… Но выбирать не приходилось. Ей необходимо быть чистой и благоухающей.
Растеревшись полотенцем, Вера еще несколько минут провела перед подарком Маринель: тушь для ресниц, пудра, бледная помада, карандаш по контуру губ. Потом оделась и, перекинув через плечо изящную сумочку, выскочила из дома.