Спасти посольство

Корецкий Данил Аркадьевич

— Не стоит преувеличивать опасность, — успокоил Коллинз. — Все обойдется.

Он дотянулся до перчаточного ящика и вытащил белый пузатый холщовый мешочек. Освободив горловину от витого шнурка, достал массивный серебряный браслет с бирюзой, надел на руку женщины и поцеловал её длинные пальцы.

— Какая прелесть! — восхитилась Вера, рассматривая подарок. — Я начинаю верить, что ты меня любишь.

— Когда ты перестанешь сомневаться! — улыбнулся Коллинз. И протянул ей по-прежнему пузатый мешочек: — Здесь афганские сувениры и платок из кандагарского шёлка, как подтверждение

того, что все это время ты провела на Миндаи!

— Там часто бывает наш Шаров, — озабоченно сказала Вера. — Как бы он не разоблачил меня. Русская из посольства не остается незаметной даже в тысячной толпе. А если ее никто не видел, значит, ее там и не было!

— Шаров? — Джек насторожился, но явно не из-за своей возлюбленной. — Что он там делает? Покупает сувениры, овощи, фрукты? Может, мясо для шашлыка или рис для плова?

— Нет. — Вера пожала плечами. — Вроде ничего не покупает.

— Тогда что мужчине делать на базаре?

— Не знаю. Только он постоянно там околачивается, и я с ним там не раз сталкивалась. Он у нас вообще таинственная личность. — Вера осеклась.

— Да… — со значением сказал Коллинз, задумываясь. Он прекрасно знал, кто работает в любом посольстве мира под «крышей» военного атташе. Да и Вера это хорошо знает. Но проявляет бдительность, сучка…

Неловкая пауза затянулась. Джек спохватился и стал успокаивать подругу:

— Не бойся ничего, базар большой, всех не рассмотришь.

Но Вера, примеряя изысканный шёлковый платок, уже не слушала Коллинза:

— Какая прелесть! Спасибо, Джек, я именно такой и хотела!

* * *

Коллинз высадил Веру в нескольких кварталах от российского посольства, постоял несколько секунд, глядя вслед грациозной фигурке. Он был приятно расслаблен. В отчете он обозначает их свидания как встречи с информатором. Конечно, это преувеличение: как любовница Вера гораздо ценнее, чем как агент. И все же и все же… Как говорят русские, курочка по зернышку клюет и сыта бывает… Женщина скрылась за углом, и он медленно тронулся с места, направляясь в чайхану за Бахиром. Через десять минут он прибыл на место и неспешно вылез из приятной прохлады в пекло раскаленного города.

Неказистое глинобитное здание было недавно побелено, тротуар перед входом выметен, на веранде сидели несколько местных, они неспешно прихлебывали чай и вели обстоятельную беседу. Чайханщик, почтительно склонившись, провёл его на задний двор, где в тени старой маслины сидели за столом Бахир и высокий афганец в халате. По их неловким позам было заметно, что расположиться на привычном мате или ковре было бы куда комфортней, но американец не любил сидеть по-восточному, да ещё и без обуви, а с ним приходится считаться.

Завидев хозяина, Бахир мгновенно вскочил и быстро удалился, поймав на ходу брошенные Джеком ключи. Коллинз поздоровался с его сотрапезником. Это был массивный человек, с широкими плечами, мощной шеей и непропорционально маленькой головой. Лицо его раскраснелось и покрылось каплями пота, очевидно, поэтому он снял чалму, и теперь, когда поворачивался, на бритом смуглом затылке можно было видеть жуткий розовый

звездообразный шрам. Казалось, что его оставила разрывная пуля, но тогда что стало с мозгами в этой маленькой голове? Или их там никогда и не было? Только сплошная кость… Казалось, он не обратил на Коллинза никакого внимания, только едва заметно кивнул в ответ на приветствие и продолжал удовлетворенно прихлебывать горячую янтарную жидкость, время от времени поглаживая густую, черную, как смоль, лопатообразную бороду. На лицемерном Востоке, где от сладкой, как рахат-лукум, улыбки до удара кривым кинжалом в живот расстояние короче ширины обеденного стола, это можно было расценить как пренебрежение. Или списать на отсутствие мозгов. Но Джек знал, что это просто особенность характера.

Чайханщик поставил перед Коллинзом фарфоровый чайник с такой же пиалой, тарелку свежих лепешек, вазочку с кизиловым вареньем и, поклонившись, удалился.

Человек со шрамом, наконец, поднял на Джека маленькие, глубоко спрятанные под развитыми надбровными дугами нечеловеческие глаза. Даже видавшему виды разведчику стало не по себе.

— Салям алейкум, Абулфази! — едва заметно улыбнулся Коллинз. — Ты хорошо соблюдаешь конспирацию.

— Привет, Лео! Потому я еще живой!

Выражение мрачного лица несколько изменилось и теперь изображало полное радушие и приветливость. Хотя разобрать это мог только тот, кто давно знал агента. Но Коллинз знал его давно.

— Безбородый провалил трех моих людей. Хорошие агенты были.

— Хорошие агенты не проваливаются, — гулко произнес человек со шрамом, опять опустив глаза.

— Мудро! — согласился Коллинз. — Но они и не проваливались, пока Безбородый их не провалил. И я хочу отплатить ему тем же.

Собеседник неспешно допил свой чай.

— Это правильно, — кивнул он. — Люди говорят: надо вернуть то, что получил.

— Раньше я не говорил тебе… — Коллинз выдержал интригующую паузу. — Это Безбородый подстрелил нас тогда в Деште-Кевир.

— Раньше не говорил, а теперь сказал. Почему?

— Чтобы тебе было легче работать. Когда затронута душа, дела идут успешней.

— У меня нет души, Лео. Ведь тогда, в пустыне, ты собирался меня убить? Верно? Еще до того, как нашел этот черный шар?

— С чего ты взял?! — изобразил возмущение Коллинз.

— Не отказывайся. Я чувствовал.

— Но не убил ведь?

— Твое счастье, что Аллах удержал твою руку, послав этих русских. Я бы не дал тебе это сделать, — Абулфази на миг поднял глаза, и душу Джека обдало могильным холодом.

— Надеюсь, в твоем сердце не живет злоба?

Агент покачал головой:

— Нет. Мысли и намерения менее значимы, чем дела. Ты взял меня в самолет, а не оставил в пустыне. Хотя мог просто бросить спичку — я был весь облит бензином… И потом много лет держишь при себе, помогаешь во всем. Забудь про мои слова. И закончи свою мысль…

Коллинз помолчал.

— Мне сегодня одна птичка прочирикала на ушко, что Безбородый постоянно толчется на базаре Миндаи.

Человек со шрамом снова наполнил пиалу. Было непонятно — понял он смысл сказанного или нет.