Спасти президента
Шрифт:
– Придется тебе, Валентин, самому встретиться со своим бывшим стукачом. И поговорить откровенно, без дипломатических тонкостей. С солдатской прямотой. Темнит Саид, недоговаривает. Причем больше недоговаривает, чем говорит. А мне нужна ясность. Мы тут из-за него голову в петлю суем, а он глазки строит. А то еще не поздно в Шанхай вылететь. И пусть тут разбираются как хотят. Кстати, ты не забыл дать Агдамычу приказ на сборы?
– Ясно дело, – поспешно закивал головой Лепешкин, из чего президент, хорошо знавший своего
Но тут внимание Правдина отвлекло появление подозрительного катера. Судя по всему, тот не уступал российскому в скорости и маневренности, а, возможно, и превосходил. Сначала он двигался в отдалении, неторопливо, параллельным курсом, но потом вдруг резко прибавил ход и стал приближаться. В кокпите подозрительного катера виднелись вооруженные люди в камуфляже.
Серегин глянул на тахометр. Движок крутился на максимальных оборотах, но расстояние между катерами неумолимо сокращалось. Майор тронул за локоть Поручика и взглядом указал на преследователя.
Старший лейтенант кивнул, переместился в корму и достал из ящика для инструментов свою любимую укороченную снайперку. Оба суденышка плясали на речных волнах как «блинчики» – плоские камушки, с силой пущенные по водной глади. Попасть в цель при таких условиях не смог бы и чемпион мира по стрельбе. Но Поручик не был чемпионом. Поэтому попал.
Первым же выстрелом он пробил корпус катера противника на уровне ватерлинии. И тут же закрепил успех еще двумя попаданиями. Даже издалека было видно, что пули раскрошили и буквально вырвали кусок форштевня. В носу преследователя образовалась пробоина, в которую устремилась вода. Он тут же потерял ход и безнадежно отстал.
– А если их Саид послал для нашей охраны? – с запоздалой озабоченностью спросил Правдин.
– Предупреждать надо, – процедил сквозь зубы Серегин.
Спустя пять минут катер российского президента пришвартовался у закрытого причала консульства. Экипаж и пассажиры ступили на твердую землю и перебрались под прикрытие надежных стен здания.
Сразу же по возвращении Правдин собрал своих помощников у себя в кабинете. Пригласил и спецназовцев.
Тем временем Лепешкин соединился по телефону с президентским дворцом. Его связали с Саидом Хасаном. Говорили они недолго, но, судя по напряженному выражению лица Лепешкина, эмоционально. Положив трубку, он доложил:
– Мы забили стрелку на этот вечер в порту. Кто-нибудь знает этот долбаный город?
Ему ответил Серегин:
– У нас в группе все знают. Между Басрой и Персидским заливом расположены порты Маргил, Эль-Маакиль, Умм-Каср, Фао, Эль-Амайя, Рыбный порт, Эль-Бакр, Эз-Зубайр, Эль-Маамар и Абу-эль-Хасиб. Какой из них вам нужен?
– Рыбный…
У Лепешкина от удивления чуть челюсть не отвисла. Президент тоже не смог скрыть произведенного майором
– Вам уже приходилось тут работать?
Майор отрицательно покачал головой.
– Нет, но в программу нашей подготовки входит ознакомление с наиболее вероятными театрами боевых действий. В любом из этих объектов мы чувствуем себя как дома. Басра входит в их число.
Правдин удивленно приподнял брови:
– И сколько таких объектов в вашем багаже?
Майор на секунду задумался:
– Не знаю, не считал. Немного, сотни две… может быть, три…
Президент невольно усмехнулся:
– Действительно, немного. Хорошо. Вы будете сопровождать Валентина Феликсовича. Возьмите всю свою группу. Мы тут, в случае чего, как-нибудь отобьемся. А вы там запросто можете угодить в засаду.
– Опыт подсказывает, что, если засада возможна, она обязательно будет, – заметил майор.
До встречи с бывшим агентом у Лепешкина оставалось три часа. Серегин высказал ему свое предложение по распределению ролей.
– Мы со старшим лейтенантом Голицыным выдвигаемся сейчас и зачистим место встречи. Птен… капитан Орлов и прапорщик Копняк будут вас сопровождать.
Но Поручик не согласился.
– Нет, командир. Я возьму Птенчика. Вдруг на Валентина Феликсовича нападут по пути, и придется срочно вносить коррективы. Ребята с этим не справятся.
Копняк обиделся.
– С кем это мы не справимся?
– С Валентином Феликсовичем и его чувством собственного достоинства. Возможно, придется его паковать, брать подмышку и тащить, а он этого не захочеит. И что тогда?
Теперь обиделся Лепешкин.
– Да вы отдаете себе отчет, с кем…
Серегин рявкнул на главного силовика так, что тот присел и невольно прикусил язык.
– Помолчите! Он отдает себе отчет, а вот вы, как видно, не совсем. Высока вероятность, что через три часа вас будут убивать. Вы к этому готовы? У старшего лейтенанта Голицына на такой случай имеются навыки и опыт, которых у вас нет. И, если он или кто-то другой из моей группы прикажет вам лежать, бежать или прыгать в пропасть, это нужно делать без возражений. Если вы не согласны, ни на какую встречу я вас не пущу. Противник и так играет с нами как кошка с мышью, а давать ему заложника в вашем лице – жирно будет. Извините за несдержанность.
Лепешкин покраснел, хотел возразить, но сдержался. После долгой паузы он кивнул головой:
– Это ты меня извини, майор. Ты прав. Я согласен на все твои условия.
Майор посмотрел на него с сомнением.
– Хорошо, проехали. Готовимся к операции.
Лепешкин вышел. Поручик внимательно посмотрел майору в глаза.
– Ты веришь, что он теперь будет послушненьким, умненьким и благоразумненьким?
– Нет. Поэтому сделаем по-твоему. Пойдешь с Птенчиком. Справитесь? Опыта у него все-таки маловато.