Спасти президента
Шрифт:
Неда Наджар кивнула:
– Вполне. В этом случае я уполномочена сообщить, что дата, обозначенная в ультиматуме как «час Икс», отодвигается ровно на сутки. Так что у вас вместе с оставшимися сутками, сорок восемь часов. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы прекратить военные действия?
Саид Хасан все еще был заторможен. Но поспешил выразить полную готовность к сотрудничеству.
– Я начну прямо сейчас, – он повернулся к Правдину. – Могу я воспользоваться вашим спутниковым телефоном?
– Пожалуйста, – Правдин уступил ему свое место за столом.
Когда связь была установлена, президент Хасан коротко сказал в трубку:
– Ибрагим? Немедленно прекрати огонь и начинай отводить наши войска.
Генерал аль-Барак был изумлен таким приказом.
– Но тогда иранцы перейдут в наступление, сомнут нас и сбросят в море. А с моря нам в тыл ударят иранские корабли.
Саид Хасан поморщился:
– Послушай меня, Ибрагим. До сих пор ты мне доверял? Продолжай делать это и дальше. Когда вернешься, я тебе все объясню.
Он положил трубку и посмотрел на Неду Наджар.
– А теперь я попрошу вас отвезти меня туда, где хранятся ваши доказательства.
Серегин сзади, из-за спины наклонился к уху Лепешкина:
– Неплохо было бы хоть одним глазом заглянуть в эти документы.
Силовик еле заметно склонил голову:
– Постараюсь обеспечить тебе такую возможность. А пока давайте проводим наших гостей до причала.
На лице Правдина читалась нескрываемая радость. Он почувствовал, что у него с плеч свалилась невыносимая тяжесть. Он выпрямился и глубоко вздохнул.
– Я даже не надеялся, что все пройдет так гладко, – признался он сам себе.
Оказавшийся рядом Копняк с укором покачал головой:
– Да, когда так гладко, это не к добру. Быть беде…
Но Фабриков не разделил его пессимизма.
– Окстись, прапорщик! Дело, считай, в шляпе. Василий Васильевич, так я займусь банкетом? Организуем скромненько, персон на сто, но с помпой и шумом. Чтобы помнили, кому все обязаны спасением мира! А утром вылетаем. Может, еще успеем в Шанхай? Жалко, что Агдамыч уже вылетел.
И поспешил догонять ушедших вперед Лепешкина со спецназовцами.
На причале крутился журналист Томашек. Видимо, профессиональным нюхом он уже почувствовал сенсацию. Президент Хасан с окружением и госпожа Наджар с водителем-телохранителем перешли с причала на борт катера.
На прощание Нада Наджар обратилась к Лепешкину.
– Мы сейчас отправимся забрать документы, о которых я говорила господину Хасану. Если не возражаете, потом я хочу вернуться сюда и кое-что обсудить.
Лепешкин, не скрывая торжества, подмигнул Серегину.
«А что я тебе говорил? Будут у нас документы».
И обратился к госпоже Неджар:
– Может быть, дать
– Спасибо, не вижу в этом необходимости, – поблагодарила она, прошла по трапу на катер и спустилась в каюту.
Катер отчалил. Лепешкин, Серегин и Поручик провожали его с причала пристальными взглядами.
– Да, – вздохнул Лепешкин. – Жалко все-таки, что она вас с собой не взяла. Может быть, что-нибудь интересное узнали бы.
– Вот все и кончилось, – с некоторым разочарованием вздохнул Фабриков. – Пойду организовывать банкет. Кто, если не я?
Один Копняк продолжал хмуриться.
– Не кажи гоп…
Президентский катер уже удалился метров на пятьсот или восемьсот, когда мощный взрыв подбросил его в воздух и буквально разломил надвое.
– Вот тебе и кончилось, – протянул Серегин. – Похоже, все только начинается.
Он обернулся к совершенно ошарашенному Лепешкину, который буквально окаменел с приоткрытым от изумления ртом.
– Так кого из нас вы собирались отправить на этом катере? – без тени улыбки поинтересовался майор.
Лепешкин закрыл рот.
Глава 6, в которой все летит в тартарары
В кабинете российского президента царила гнетущая тишина. Не хотелось верить, что в момент полного и окончательного торжества они потерпели сокрушительное поражение. Точнее, полный разгром.
Молчали все, и только один Копняк по-бабьи охал и поднывал как больной зуб.
– Я же говорил, я предупреждал…
Ни у кого не было ни сил, ни настроения даже на то, чтобы предложить ему заткнуться.
Наконец, Правдин с треском сломал карандаш, который крутил в пальцах, и проговорил:
– Так что у нас со временем? Иран накинул еще двадцать четыре часа, так что мы имеем в запасе почти двое суток. Валентин, давай связь с Москвой.
Но адмирал Старостин позвонил сам.
– Как дела? – осторожно поинтересовался он.
– Как сажа бела.
И президент вкратце поведал о том, как почти справился с неразрешимой проблемой. И как все накрылось большим медным тазом.
Старостин внимательно выслушал подробный рассказ президента, потом уточнил:
– Значит, Иран не хочет войны?
– Похоже, что нет. Иранский ультиматум является чисто оборонной мерой. Кому же захочется лишиться большей части своих нефтяных месторождений?
– А Арабистан?
Правдин помолчал и ответил не сразу:
– Президент Хасан, в конце концов, признал нападение на Иран авантюрой. Но он погиб. Кто теперь возглавит страну, непонятно. Так что все будет зависеть от преемника. А как там в мире?