Спасти президента
Шрифт:
– Смеешься? Жить на бочке с порохом? А если он вдруг включится? Это же все равно что атомную бомбу под подушкой держать.
Впрочем, ехали недолго. Склад консульства находился в приземистом здании без окон. Оставив машины поблизости, спецназовцы заняли позиции вокруг склада. Лепешкин открыл на двери кодовый замок. Все прошли внутрь склада. Короткий коридор упирался в следующую дверь. Лепешкину снова пришлось открывать замок.
Склад был поистине огромным. Стеллажи и полки были заставлены разными коробками и контейнерами. Даже если бы террористы и захотели похитить генератор, они вряд ли сумели бы его найти
– Забирайте.
Спецназовцы вчетвером вытащили знакомый контейнер. Лепешкин занялся шифром. Изобретатель весь прямо-таки светился изнутри. И немудрено, ибо за создание генератора он получил государственную премию и орден.
Через минуту Лепешкин разогнул спину.
– Открывайте.
Поручик с одной стороны и Птенчик с другой ухватили крышку контейнера, сняли и отложили в сторону. Лица присутствующих вытянулись.
Поручик не представлял, как именно должен выглядеть генератор электромагнитных импульсов. Но никак не предполагал, что секретный прибор окажется похож на короткие обрезки ржавых рельсов.
Поручик первым нарушил молчание. Он уставился на инженера Ларина и грозно вопросил:
– И за это теперь дают ордена и государственные премии?
На изобретателя было жалко смотреть. Его губы затряслись, он не смог издать ни звука. Поручик подождал, не будет ли желающих высказаться. Так и не дождавшись, он продолжил:
– Сан Саныч, у меня создалось впечатление, что из-за этих обрезков швеллера нас чуть не отправили на тот свет. Может быть, они золотые?
– Ничего не понимаю… – обескураженно пробормотал Лепешкин.
Но Поручик не унимался.
– Сан Саныч, тебе по должности полагается быть самым сообразительным. Объясни же мне, дураку, куда делся настоящий генератор? Может быть, его украли в Афганистане, пока мы выковыривали духов из пещер Тора-Бора?
Наконец Серегин нашел что ответить.
– Нет, мы с самого начала возили с собой эту пустышку.
Копняк поскреб затылок.
– Но если в контейнере нет никакого генератора, то зачем было нас взрывать вместе с самолетом?
Майор говорил медленно, как бы размышляя на ходу.
– А затем, чтобы никто не узнал, что контейнер пустой. Если бы самолет взорвался в воздухе над горами, никому бы в голову не пришло искать там его обломки. И никто бы не узнал, что настоящий генератор украден.
Американцы хлопали глазами, они совершенно не понимали, что происходит. Журналист Томашек тоже. Инженер Ларин очнулся от столбняка.
– Позвольте, но украсть мой генератор мог человек уровня… – он снова утратил дар речи.
Фразу за него закончил Лепешкин:
– Примерно моего уровня. Вы правы. Ладно, давайте возвращаться. Об этом немедленно должен узнать президент. И не по телефону. Всех присутствующих предупреждаю: отныне и до соответствующего распоряжения вы являетесь носителями государственной тайны. Ее разглашение будет караться, невзирая на государственную или профессиональную принадлежность.
Особенно пристально он посмотрел при этом на журналиста.
Президент выслушал доклад Лепешкина с каменным лицом.
– Я этого боялся, – признался
Лепешкин с яростью сжал пудовые кулаки.
– Ты уверен в этих спецназовцах? Откуда они взялись? Где таскались с генератором? Они – первые кандидаты на роль его похитителей.
Правдин возразил:
– Их рекомендовал Старостин.
Лепешкин разразился сардоническим смехом:
– А почему ты думаешь, что они – те самые люди, которых прислал Старостин? Надо срочно ему перезвонить. Пусть назовет какие-нибудь приметы.
Президент развел руками:
– Бред. К тому же я только пару часов назад с ним разговаривал. Если позвонить ему снова, он пошлет нас на хер и правильно сделает. Что-нибудь мы можем придумать сами? Или без пастуха и шагу ступить не можем? Итак, что у нас в минусе? Президент Хасан погиб, Неда Наджар тоже. Преемник Хасана вряд ли станет нашим союзником. Судя по тому, что я о нем узнал, переубедить или хотя бы перекупить его, мы просто не успеем. Не хватит времени. Он будет торговаться, пока нам на голову не посыплются иранские ракеты. Едем дальше. Генератор мы просрали. Сейчас не время искать кто виноват, надо думать, что делать. А что у нас в плюсе? Эмир Джихада убит, но дело его живет и побеждает. А у нас ни его связей, ни следов. Ни-че-го!
– Почему же? – Ольга, которую до этого не замечали ни президент, ни его собеседник, встала и подошла к столу. – У нас имеется Багира. Она, как минимум, была любовницей и доверенным лицом Эмира Джихада, поэтому должна знать его секреты.
– А как максимум?
– Со мной никто не соглашается, но я вполне допускаю, что она могла быть Эмиром Джихада и руководить организацией анонимно, через подставного статиста.
– Который и был убит в Тора-Бора?
– Именно.
Президент стукнул кулаком по столу. В его глазах загорелся огонь надежды.
– Так чего мы ждем? Вот это реальный след! Тащите сюда эту фурию. Давно надо было с ней побеседовать.
– Перестань, Вася, – охладил его гнев Лепешкин. – Во-первых, нам было некогда, а во-вторых, были дела и поважнее. Сейчас ее приведут, она заперта в медицинском изоляторе.
– Ее кто-нибудь охраняет?
– Игорь.
Игорь был личным охранником президента, поэтому он удовлетворенно кивнул:
– Пусть ведет.
Но на звонок Лепешкина никто не ответил. Он приоткрыл дверь и махнул Поручику, который в числе остальных ожидал приказов руководства.
– Старлей, спустись в изолятор, скажи Игорю, чтобы вел сюда эту Багиру.
Поручик дисциплинированно поднялся с дивана, где изнывал от безделья и пустого ожидания, и направился к лестнице в цокольный полуподвал. За ним поднялся Копняк.
– Погоди, я с тобой. А то совсем задницу сплющил. То в вертолете сидели, теперь тут.
В медпункт, который находился в полуподвале, они спустились одновременно. Дверь изолятора была приоткрыта. Из щели торчала нога в мужском ботинке. Народу в консульстве было немного, и Поручик по стоптанному несколько набок каблуку сразу опознал президентского охранника Игоря.