Спасти Рождество

Скоур Люси

— Я не позволю тебе заставлять меня чувствовать себя плохо из-за того, как я живу. Я выбираю какие сексуальные отношения я хочу иметь. И пять минут назад ты был на вершине этого списка. Но в этом списке нет места для того, кто меня не уважает, — тихо сказала Кэт.

— Кэт, только потому, что я не хочу, чтобы Сара…

Кэт перебила его:

— Мне пора идти.

И вот так просто она выскользнула за дверь, оставив Ноа одного в его большом, пустом доме.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

—

Повтори еще раз, что именно он сказал? — спросила Пейдж, прихлебывая кофе и пристально глядя на Кэт. Они сгрудились вместе перед монитором воспроизведения под навесом, который не обеспечивал никакой защиты от зимнего ветра, танцующего по Омела-авеню.

Она выглядела растерянной, а это не то, чего Кэт ожидала от Пейдж. Она хотела, чтобы Пейдж была на ее стороне, разгневанная действиями Ноа.

— Дело не в том, что он сказал. А в том, как он это сказал. Как будто знание Сары о том, что он занимается со мной сексом, будет хуже, чем ядерная война. Он намекал, что я шлюха.

Ее невестка подняла палец, и Кэт поняла, что ей не понравятся слова, которые за этим последуют.

— Давай рассмотрим это, — предложила Пейдж.

— Перестань быть «режиссером документальных фильмов Пейдж» и стань «лучшей подругой Пейдж», — приказала Кэт.

— Во-первых, если Ноа сказал или сделал что-то, что причинило тебе боль, я первая в очереди за бейсбольной битой для Ноа-пиньяты.

— Спасибо, — сказала Кэт, воздавая руки к небу.

— Теперь, когда фигуральное избиение Ноа завершено, давай посмотрим на его реакцию с его стороны.

Кэт закатила глаза и скрестила руки на груди.

— Не занимай оборонительную позицию. Ноа — отец-одиночка с двенадцатилетней девочкой. Помнишь, какой ты была в двенадцать?

Кэт пожала плечами.

— Потрясающей.

— Ну конечно. Кем ты была? Играла в бейсбол? Ходила за своим дедушкой по стройплощадкам?

— Да, и что?

— Отлично. А как насчет тринадцати и четырнадцати?

Кэт не смогла сдержать ностальгическую ухмылку.

— Мальчики. Я открыла для себя мальчиков.

— Ага! — восторжествовала Пейдж. — И сколько правильных решений ты приняла в этом возрасте?

Кэт сморщила нос, вспоминая невероятно глупые сеансы поцелуев, отчаянные любовные записки и пьянящий восторг от нового увлечения.

— Пасс.

— Так я и думала, — ухмыльнулась Пейдж. — Как мать нового человеческого существа, я боюсь этих лет. Твое тело взрослеет, но мозг отстает на световые годы. Ты не понимаешь последствий. Ты не способен предсказать результаты своих решений. Родители тратят эти годы, пытаясь удержать тебя от принятия любого решения, которое может осложнить твою дальнейшую жизнь.

Кэт глубже закуталась в свою парку. Она ненавидела, когда

слова Пейдж имели смысл.

— Сейчас ты, моя красивая, талантливая, умная, трудолюбивая невестка, делаешь выбор, который соответствует твоей жизни. Ты наслаждаешься здоровой и безопасной сексуальной жизнью, которая не требует ограничений брака. Ты занимаешься здоровым, безопасным сексом с одинокими мужчинами, которые уважают тебя, и наоборот. В этом нет абсолютно ничего плохого, и любой, кто пытается пристыдить тебя за это, просто завидует. Но разница в том, что тебе тридцать два. Не двенадцать.

— У меня есть возможность выбирать правильных партнеров, потому что мои гормоны не бушуют у меня в голове, умоляя совершить действительно глупые поступки. — Кэт пнула камень.

— Именно. Сара — умный ребенок, но она скоро станет гормонально развитым ребенком, и родители сделают все возможное, чтобы удержать эти гормоны подальше от принятия решений. Религия, тактика запугивания, стыд. И, возможно, это не лучший способ, — пожала плечами Пейдж. — Но когда ты отвечаешь за то, чтобы другой человек был жив и двигался в нужном направлении, ты делаешь то, что должен.

— Что вы с Гэнном будете делать, когда Габби достигнет подросткового возраста? — спросила Кэт, слегка улыбаясь при мысли о брате с дочерью-подростком.

— Переедем на необитаемый остров? — пошутила Пейдж.

— Ха. А серьезно? — Пейдж была ярой феминисткой, и у нее не могло не быть цветной папки с жизненными уроками в соответствии с каждой стадией развития.

— Я хочу, чтобы Габби росла, зная, что то, что она делает со своим телом, в конечном итоге является ее выбором. И я хочу, чтобы она принимала разумные решения и имела неотъемлемое право сказать «нет».

— Значит, ты понятия не имеешь, — подытожила Кэт.

— Ни малейшего. Я надеюсь оставить ее малышкой на следующее десятилетие, пока не разберусь с этим.

Кэт рассмеялась и хлопнула Пейдж по плечу.

— У вас с Гэнноном все будет хорошо.

— И у вас с Ноа могло бы быть более чем хорошо, если бы ты позволила этому случиться, — многозначительно сказала Пейдж.

— И что это должно значить?

— Я говорю это с любовью. Я думаю, ты ищешь повод прекратить все, потому что твои чувства к Ноа и ваш великолепный случайный секс значат для тебя больше, чем ты ожидала.

Кэт усмехнулась, даже когда колокольчики в ее голове начали предупреждающе звенеть. Динь-динь-динь.

— Останусь при своем мнении, — сказала она. — Теперь, когда с этим разобрались. Давай придумаем, как снять этот показ результатов.

– ---

Кэт улыбалась и по команде произносила очаровательные реплики перед камерами до конца дня, пока загадочная миссис Прингл безжалостно флиртовала с Дрейком. У бабушки в инвалидном кресле по венам текла кровь хищницы.