Спасти СССР 3
Шрифт:
— Пусть он прибудет на пост. Разыщите его.
— Да, сэр.
Буш положил трубку
— Сэр, прибыл адмирал Пойнтдекстер…
Адмирал Пойнтдекстер, советник президента по вопросам национальной безопасности — прибыл в Белый дом вторым.
— Слышали, что происходит?
— Да. Русские, похоже, прикончили конгрессмена Вильсона
— Подтверждения ее нет. А сами что думаете?
— Чарли вечно лез, куда его не просили.
— Да, он был проблемой — неопределенно сказал Буш — головной болью
— Это еще мягко сказано, сэр. Черт, он был самым настоящим шантажистом. С
— Тем не менее, нам нужно понять, какова будет наша реакция.
Адмирал Пойнтдекстер пожал плечами
— Сэр, мое видение — он зря туда полез, только и всего. Конгрессмен США не должен анонимно проникать в чужую страну, тем более что там идут боевые действия. Это неприемлемо просто.
— Этот парень из нашей черт возьми партии. Конгресс это просто так не оставит
Зазвонил телефон
— Сэр, Лэнгли на линии
Буш взял трубку
— Кто говорит?
— Сэр, это Гаст Авракотос. Это правда, сэр?
Буш Авракотоса помнил, хотя и мельком — хороший работник, COS в Афинах во время диктатуры полковников.
— Правда что, Гаст?
— Конгрессмен Вильсон действительно погиб?
— Мы пока не получили подтверждения. А вот что я хочу знать, как, черт возьми, конгрессмен США там оказался?
— Сэр, он собирался в инспекцию по Пакистану. Собирался встретиться лично с президентом Уль-Хаком.
— Он не был членом комитета по международным делам — перебил Буш
— Сэр, на протяжении многих лет конгрессмен Вильсон занимался поддержкой наших усилий в Афганистане. Для него это было личной войной, сэр.
— Что ж, и до добра это не довело. Вы были у него в офисе перед отлетом. О чем вы говорили?
— О ситуации в Пакистане, сэр. Мы обсуждали странное перераспределение президентом уль-Хаком направления помощи разным группам борцов за свободу.
— Он говорил вам о намерении пересечь границу?
— Нет, сэр. Он должен был встретиться с президентом Уль-Хаком и основными игроками среди моджехедов, задать им вопросы, попытаться понять, что происходит — но это всё, сэр.
— Что ж, а теперь мы имеем на руках международный кризис. По этим фактам будет внутреннее расследование, советовал бы подготовиться.
— Да, сэр.
Буш бросил трубку. Этого только не хватало.
30 августа 1985 года
Из Ленинграда я возвращался военным спецрейсом — один, и тайно, вся остальная делегация там осталась и должна была проехать по Прибалтике и оценить готовность этих республик к введению там режима свободной экономической зоны. А у нас был кризис — военный кризис, первый со времени моего «президентства» в кавычках.
Вышел на связь маршал Соколов, доложил — в районе афгано-пакистанской границы идут ожесточенные бои с применением авиации, сбито уже пять наших самолетов и несколько афганских, пакистанцы потеряли двоих. Такой катастрофический результат вызван тем что пакистанцы тотально превосходят нас на своих новых F16, а у нас нет там ни современных истребителей ни современных систем ПВО. Все пять потерянных нами самолетов — штурмовики Су-25. Спросил, почему в районе нет наших современных
Неужели начало афгано-пакистанской войны?
Маршал доложил, что судя по перехватам, погиб кто-то важный или не погиб, а находится в ловушке, и пакистанцы пытаются обеспечить воздушное прикрытие отрядов спецназа.
Прямо из самолета связался с Добрыниным.
— Анатолий Федорович, что у нас по Пакистану происходит?
По заминке понял — ему еще не доложили. Честное слово, напрашивается разделение МИД на два или даже три ведомства. Не ради мести, а ради того чтобы мы не концентрировались только на взаимоотношениях с ведущими странами Запада. Правильно как — лучших людей ставить не туда где большие проблемы, а туда где наибольшие возможности. А у нас как? В МИМО наибольший конкурс на какие языки? Английский, французский, немецкий. Кто поумнее испанский — второй по распространенности, на нем вся Латинская Америка говорит, а это если так подумать, не худшее назначение. Потом португальский — но тут можно в Африку попасть. А все остальное — так, кому останется. Ох, не зря мы говорили об открытии в Ташкенте филиала МИМО только с восточными языками обучения…
— Михаил Сергеевич, ждем шифровку из посольства
— Не ждите — отрезал я — сориентируйте посла как можно быстрее лично посетить уль-Хака. И заявить ему что Советский союз не оставит в беде своих афганских друзей. Но в то же время — СССР привержен делу установления мира в регионе, о чем я лично говорил господину уль-Хаку в Москве. Аллах любит миротворцев, так ему это и скажите…
Посадили самолет в Жуковском, там нас встречала группа военных во главе с маршалом Соколовым. Маршал Сергей Соколов был заместителем министра обороны и руководителем оперативной группы МО в ДРА, на первых порах фактически выполняя функции начальника генерального штаба МО ДРА. Как человек сведущий в афганских делах, он не мог не знать о происходящем
— Что происходит, Сергей Леонидович? — спросил я, когда мы шли к ЗИЛу
— Самоуправство, Михаил Сергеевич, происходит — сказал в сердцах маршал — похоже, что пара умников в Кабуле решила реализовать оперативную информацию, ни с кем не советуясь. Получается, на границе накрыли какого-то важного чина, похоже даже американца. Пакистанцы как взбесились, заходят в афганское воздушное пространство, ничтожат все что летает — видимо готовят спасательную операцию. Узнать, кто это устроил и головы оторвать…
— Зачем советоваться — ответил я, садясь в ЗИЛ — там война, увидел — убил, все правильно. Если подтвердится, готовьте представление на героев…
Поскольку ядерного противостояния пока не намечалось, поехали мы в Кремль, где была «красная» телефонная линия — прямая линия между Кремлем и Белым домом, проложенная по итогам Карибского кризиса. Тогда еще не был создан Совет безопасности СССР — как в США — и собирались просто Политбюро в усеченном составе, плюс прибыл маршал Соколов из Минобороны, Крючков из ПГУ КГБ, Ивашутин из ГРУ и Добрынин из МИД. Расположились мы в кабинете, где была та самая «красная линия»…