Спец
Шрифт:
— Что ты знаешь?
— А не скажу, — хитрила она, — ну расскажи!
— Если знаешь, зачем спрашиваешь?
— Да не знаю я, — призналась Ирина. — Ну расскажи, пожалуйста. Это, наверное, так интересно. Ты же знаешь, какая у меня жизнь — учеба, дом, рожа эта противная. Никуда меня не пускает, я скоро с ума сойду от скуки. Единственная радость в жизни — ты.
И это действительно было так, Ирина вышла замуж не по любви, а от молодости и привычки слушаться родителей, у которых был свой расчет на этот брак — ее сыну от первого брака был нужен отец, семья должна быть полноценной. А она тогда думала, что стерпится —
Мужа до встречи с Виталием она как-то терпела, но теперь тяготилась его присутствием, да и как мужчина, как личность, он был ни рыба ни мясо, никакой, в общем. Можно представить, какая у них была жизнь. А Ирина была молода, романтична и склонна в определенной степени к авантюризму. Казалось, Виталия ей сам бог послал.
— Тебя не будет, — продолжала говорить Ирина, — я умру, наверное.
— Понимаешь, — отвечал ей Виталий, продолжая гладить ее по волосам, — у тебя немножко неверное представление о скуке. Многие девчонки, если не почти все, с удовольствием поменялись бы с тобой местами.
— Да они просто не были на моем месте, — сказала она, и в голосе ее и взгляде угадывалась если не мудрость, то очень глубокое понимание жизни, не свойственное ее возрасту. — Через год такой жизни — завыли бы, когда поняли бы, что вся жизнь так пройдет. Я бы сама с удовольствием поменялась с кем-нибудь местами, лишь бы быть с тобой.
— Ну, так поменяйся, и мы всегда будем вместе, — с едва заметной улыбкой произнес Виталий.
— Если только с твоей женой, — засмеялась она.
— Слушай, а это — мысль! Они и по возрасту, друг другу больше подходят, чем он с тобой, да и чем я с ней. Давай познакомим их как-нибудь. Вдруг они действительно понравятся друг другу, — продолжал Виталий, улыбаясь.
— Давай, — согласилась она и тут же добавила: — Но ты только не уходи от темы. Чем ты занимаешься?
Виталий тяжело вздохнул, не хотелось ему говорить на эту тему и, пытаясь опять уйти от ответа, сказал:
— Слушай, а и правда, давай придумаем, как их познакомить. Они же и по характеру ведь одинаковые.
Но Ирина не дала ему уйти от разговора.
— Я знаю, — сказала она, — ну так, что ты делаешь?
— Работаю водителем у одного предпринимателя, — выдохнув, проговорил он.
— Ты же обещал правду сказать.
— Я не обещал, — улыбнулся Виталий.
— Обещал, обещал. Ну скажи, пожалуйста, — не унималась она.
— Давай потом скажу.
— Сейчас. Ну скажи, — у нее были такие глаза, что он, наконец, не выдержал.
— Я разбиваю машины на дорогах.
— Как? Зачем? — спросила она в недоумении.
— Подставляю свои машины другим, когда они нарушают правила. Ну… и зарабатываю на этом деньги.
— Тебе не страшно, можно же разбиться? — воскликнула она в ужасе.
— Ну, разбиваются, как правило, только машины, — успокоил ее Виталий, — Хотя, если честно… то в первые разы я испытывал, что-то такое… может быть, не страх, но большое волнение точно.
Ирина смотрела на него широко открытыми глазами, которые вдруг загорелись, и она с возбуждением произнесла:
— Я тоже хочу попробовать, с тобой!
— Да
— Ну и что, с тобой я ничего не боюсь, — твердо стояла на своем Ирина. — Ты же ведь не боишься.
— Нет-нет-нет, я не могу! Ты что! Одно дело рисковать своей жизнью и здоровьем, а другое — той, которую я так люблю, — отговаривал ее Виталий.
— Возьми меня с собой, ну, пожалуйста! Я тоже хочу испытывать волнение, — продолжала просить она, гладя ладонями его спину. — Ты не знаешь, что такое серое однообразие. Такая жизнь может свести с ума, я бы уже сошла, если б тебя не встретила.
Возможно, Ирина несколько сгущала краски, но Виталий понял, что она хочет сказать, и задумался, ничего не отвечая, лишь продолжая перебирать пальцами ее светлые локоны.
— Я хочу с тобой хотя бы попробовать этих острых ощущений, — продолжала уговаривать Виталия Ирина. — Я только попробую и все.
— В детстве ты, наверное, была капризным ребенком, — сказал он. — Может, ты еще и хулиганкой была?
— Немножко да, — кокетливо улыбнулась Ирина и, посмотрев ему в глаза, выдала свою страшную тайну: — Я в детстве у одного пацана велосипед угнала.
— С ума сойти! — восхищенно удивился Виталий и попросил, — Расскажи!
— У моей двоюродной сестры велосипеда не было, — начала свой рассказ она, — а у меня был. Мне всегда так обидно было, что у меня есть, а у нее нет. Вот я и решила у одного пацана взять велосипед прокатиться, а сама уехала и подарила его сестре. Ехала на велосипеде до самой деревни, через все сопки, упорно так. Знаешь, как тяжело было?! Вот настолько было сильное желание, чтобы у сестры тоже велосипед был.
— А пацан, что незнакомый был? — улыбаясь, спросил Виталий.
— Конечно, нет. Ты возьмешь меня с собой?
— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Виталий, хотя он, слушая ее рассказ, уже придумал.
А она благодарно и успокоенно обняла его.
Бандера заехал в свой автосервис, где им ремонтировали машины, и, обратясь к одному из мастеровых, спросил:
— Трубки остались тормозные?
— Ну, — ответил тот, утвердительно кивнув головой.
— Отломай пару штук вот таких вот где-то, — Бандера показал руками, какой именно длинны ему нужны трубки, и добавил: — Одну толстую, одну тонкую.
Через минуту слесарь принес ему требуемые трубки, Бандера осмотрел их и удовлетворенно произнес:
— Угу, пойдет. Все, пока.
Он сел в «Челленджер» и направился в свой гараж.
В гараже он разделся до трусов, день был довольно жаркий, и занялся столярно-слесарным делом. Напилил с десяток деревянных квадратиков, выпрямив, нарезал тормозные трубки сантиметров по семь, примерно. Эти обрезки трубок заточил так, что получилось что-то вроде медицинской иглы, собственно это и была игла, только она должна была колоть не кожу и мышцы, а автомобильные шины. В деревянных квадратиках, точно по центру он просверлил отверстия примерно под сорок пять градусов к плоскости и диаметром, совпадавшим с диаметром тормозной трубки. Взяв одну из трубок и вставив ее в деревянный квадрат, Бандера удовлетворенно хмыкнул, любуясь своей работой, трубка держалась под нужным углом и достаточно плотно.