Спец

Таури Серж

«Как хочу тебя, как же я хочу тебя… Все тело пронзает жгучей болью, словно тысячи игл вонзились одновременно. Кажется, что мука никогда не прекратится. Она со мной постоянно, живет во мне, просыпаясь и засыпая, неотступно следуя шаг за шагом. Она не дает почувствовать усталости и уныния, но и также не позволяет ощутить блаженство и облегчение… Она просто есть… Любил ли тебя прежде, люблю ли сейчас? Когда любят, то принимают человека полностью, целиком, со всеми недостатками. Наверное, люблю, если не могу вынести временную невозможность быть вместе. Это испытание, которое мне нужно пройти. Все померкло и вмиг потеряло смысл без тебя,

моя любимая…» – так тосковал по своей девушке Глеб Иноземцев.

Мужчина служил по контракту и находился сейчас в одной из горячих точек за границей. Срок его призыва истекал через восемь с небольшим месяцев, и впереди предстояла долгожданная встреча с Викой. Он думал о ней, скучал. Парень мечтал о ребенке и верил, что это должно будет когда-то случиться. Не мог припомнить времени, когда начал грезить о малыше. Ему казалось, что он просто всегда знал об этом. На левой руке парня по древним деревенским обычаям красовалось серебряное кольцо. Символ их совместных намерений как данный обет верности друг другу. Будучи от природы немногословным, Глеб не любил писать длинных сообщений и всегда ограничивался коротким «Скучаю» или «Думаю о тебе». Но сколько же было заложено в них глубины, чувств, эмоций и переживаний. Одно-два этих слова заменяли собой огромные абзацы и десятки исписанных страниц…

Глава 4

Артем Подколзин вышел вечером из следственного комитета Кировского района города Ярославля. Решив немного пройтись и подышать свежим воздухом, не пошел на трамвайную остановку, а направился медленным размеренным шагом к зеленому скверу. Кировский район включал в себя самую древнюю территорию города, и поэтому Артем любил прогуливаться по местным красотам. Главный специалист был холост и свободен, потому мог позволить себе не нестись сломя голову домой.

К тому времени стемнело, и уже включилось ночное освещение. Вдали от дороги с оживленным движением доносились звуки сигналов и гул проезжавших машин. Прогуливаясь вдоль аккуратно выстриженного газона, Артем обратил внимание на девушку, молча сидящую на скамейке и всматривающуюся в звездное небо. Он подошел, остановился рядом с ней и, наклонившись, намекая, что хочет присесть рядом, учтиво с легкой улыбкой спросил: «Не помешаю?».

Она улыбнулась в ответ и, дружелюбно пригласив, ответила: «Пожалуйста».

– Не правда ли, прекрасная погода, тишина и этот тусклый мягкий свет? – с восторженностью, приподнятым голосом выразил эмоции Артем.

– Я тоже об этом подумала, умиротворяет.

– Почему одна?

– Да просто не с кем, – с досадой в голосе, но без видимого сожаления продолжила девушка.

Она повернулась чуть боком, заинтересовавшись молодым человеком, и чуть искоса, так, как умеют делать только женщины, боковым зрением внимательно разглядывала его.

Артем в свою очередь не нарушал видимых границ и не предпринимал попыток сократить дистанцию между ними.

– Как ваше настроение? День удался?

– Знаете, по-разному, но в основном все довольно неплохо.

Инициатива разговора по-прежнему оставалась в руках у парня, но девушка с охотой поддерживала беседу, отвечая на его вопросы, и улыбка намекала на ее благосклонность.

Неожиданно раздался звонок, и девушка, вытащив из сумочки телефон, ответила на входящий вызов.

– Да, мама. Сейчас уже иду. Не волнуйся. Все хорошо.

Она приподнялась со скамейки и проговорила, смешно пожав виновато плечами:

– Ну, мне пора. Приятно было с вами пообщаться.

– Мне тоже очень приятно, – живо откликнулся Артем. – Завтра в это же время на этом же месте?

– Завтра

я не смогу. Маме обещала по хозяйству помочь.

– Как вас хоть зовут?

– Поля, Полина.

– Очень приятно. А меня Артем.

Она удалилась, исчезнув вдали, словно в дымке, и оставив после себя ореол загадочности.

Подколзин еще какое-то время посидел, но вскоре встал и пошел в направлении трамвайной остановки…

На следующее утро Влад Соколов докладывал на рабочей планерке:

– Вчера вечером через своего осведомителя вышел на двух местных наркоманов и начал выуживать у них всю информацию на предмет убийства анестезиолога. Так вот, оба в один голос заверили, что Николай Грачев не приторговывал запрещенными медицинскими препаратами.

Перед этим Стас и Юля обменялись парой дежурных подколок и ехидными улыбочками, адресованными друг другу.

Влад продолжил рассказывать с явной неохотой:

– Встретился и побеседовал с бывшей женой врача. Для этого пришлось ее найти и съездить к ней домой. Рассказывала о нем бывшая, цедя слова сквозь зубы, видно сразу, что обида, досада остались после развода. Ничего интересного выяснить не удалось. Человеком Грачев был замкнутым и нелюдимым. Врагов не имел.

Подколзин неожиданно, после некоторого раздумья, перехватил нить разговора и на правах старшего взял инициативу в свои руки.

– Я вот что думаю. Злоумышленник познакомился с Грачевым. Для завязывания беседы и приятельских отношений подойдет любой пивбар. Да хоть вот, например, стоящий у нас неподалеку, как в шутку его называют местные, «У прокурора», потому что находится прямо напротив областной прокуратуры. Подсел к нему, пару-тройку раз выпили вместе, познакомились.

Все коллеги в ответ на слова начальника одновременно переглянулись и продолжили внимательно слушать.

Главный специалист следственного отдела невозмутимо продолжил:

– В следующий раз врач пригласил его к себе домой. Дальний родственник соседа из квартиры сверху, видимо, редко захаживал, а одному пить как-то не особо приятно. В условленное время незнакомец пришел домой в гости к Грачеву, напоил и ввел смертельную дозу. Как вам такая моя версия?

Стас живо откликнулся: «Имеет право на существование».

– Вот только один вопрос: какой у него был мотив? Если мы с вами определим его, то и это дело сможем распутать, – размышляя вслух, подытожил планерку Подколзин…

Шаман сидел в одной из комнат апартаментов и разбрасывал на полу гадальные кости. Истолковывая для себя в уме значение полученной комбинации, снова собирал их в руку. Мысленно задавал новый вопрос, и все повторялось вновь. Проводник человеческих душ, находящийся одновременно в Верхнем и Нижнем мирах. Бормоча себе под нос долгую монотонную мелодию, он сидел с отрешенным видом, скрестив ноги в позе лотоса. На левой руке для общения с силами природы и ее божествами красовались магические четки, состоящие из черных шариков байкальского натурального нефрита. Уходя в себя, провидец балансировал между сферами видимого и невидимого миров. В свое время он был поражен молнией, но выжил. Почувствовал «зов» и стал избранным. Вскоре прошел обряд посвящения и за ним длительный курс обучения у наставника. В совершенстве владея многими практиками, шаман умел заговаривать и излечивать болезни. Один глаз его совсем не видел, и на нем красовалось огромное бельмо. Лицо его выглядело таким зловещим, что оба охранника Золотницкого не решались войти к нему в комнату, когда астролог находился в состоянии глубокого транса.