Спецгруппа «Нечисть». Экспансия

Ищук Александр

– Мочи Карпа! – не разобравшись в ситуации со своего места, заорал «убитый» в полуфинале Мамелюк.

– Вот же суки, – пробубнил Марся и кинулся Миколе на помощь.

Со стороны противника также стартовал боец. Возле архитектурного ансамбля «Курсанты, разрывающие Карпа, как гармонь» они и встретились. Соперник оказался хитрее Марси и сразу пробил ему в бедро. Марся выматерился и ответил тем же. Завязалась рукопашная, поэтому до Шуровкина они не дотянулись. Карп тем временем восстановил дыхание и уже собрался настучать Малышу и Миколе, использующим его как канат, но снова поймал два удара, на этот раз в голову, и опять потерялся. Зрители радостно орали, поддерживая

каждый своего. «Убитые» обеих команд начали сближение. А на помощь Миколе сорвался Макс. Как и Марсю, его встретил боец соперника. Только Макс оказался проворнее и первым атаковал противника ногой. И тут всех переклинило. Забыв, что соревнования не по рукопашке, а по ножевому, мы стартовали в центр, где тут же сцепились с соперниками, забыв про ножи. Видя, что «Урал» имеет численный перевес, «убитые» соперника начали выскакивать на ковер.

– Вали «кречетов»!!! – проорал Мамелюк, призывая «уральцев» к уничтожению спецгруппы «Кречет», и выпрыгнул на ковер. За ним устремились и наши «убитые». Началась грандиозная драка, к которой чуть позже присоединились и зрители. В этой драке каждый выплеснул свое. Кто-то вылавливал личных врагов, кто-то метелил соперников по предыдущим боям, но основная масса дерущихся разделилась по «факультетам». Даже «Кречет» и мы забыли про соревнование и перешли к методичному избиению «ловцов». Гвалт стоял неимоверный. Уже досталось кому-то из преподов, тем, кто решил разнять дерущихся. В общей сложности дрались более двухсот человек. Дралось бы и больше, но те группы, что выбыли в первом круге соревнований, решили, к счастью, остаться в казармах. Среди этого бардака было лишь два островка стабильности и спокойствия. Первым островком стабильности была связка Малыш – Микола – Карп. Обоих великанов переклинило, и они продолжали вырывать друг у друга Шуровкина, периодически нанося ему удары, дабы он постоянно пребывал в состоянии грогги. Вторым островком и стабильности, и спокойствия была пара Воробьянинов – Зимин. Среди курсантов не нашлось ни одного психопата, кто бы рискнул напасть на этих двоих. Мимо полковников пролетали тела поверженных и части одежды, но это никак не могло вывести их из спокойного, но радостного состояния.

Более того, они распечатали пак и, потягивая пиво, давали советы рядом дерущимся курсантам. Когда в ход пошли стулья и скамейки, в зал в сопровождении преподов влетел Один.

– СМИИИИИИР-НААААААА!!!

От рёва начальника спецшколы замерли все. Даже стулья повисли в воздухе.

– ТИХО, МЛЯ!!! – чуть тише скомандовал Один.

Мгновенно установилась тишина, которую нарушили двое. Первым был Шуровкин, которого Микола и Малыш наконец отпустили. Карп рухнул на пол, с громким шлепком долбанувшись лысой башкой о маты. Вторым нарушителем тишины был Петрович. Сладко рыгнув, он обратился к Кисе:

– Душевно посидели! – потом перевёл взгляд на взбешённого начальника школы и подытожил: – Один, если в следующий раз будет такая же веселуха, я билеты продавать буду!

Зимин внимательно поглядел на Одина и, прищурившись, продолжил:

– Заметьте, молодой человек, не я это предложил! Пиво будешь?!

Потом был разбор полётов. Больше всех досталось Карпу и Петровичу. И если Карп согласился со всеми обвинениями, то Петрович возражал до последнего. Когда он предложил привлечь к «судебному разбирательству» в качестве третейского судьи Барона, Один моментально заткнулся, пробормотав что-то про ворона, который другому глаз не выклюет. Довольный собой и жизнью, Зимин сгреб пиво и Кису и убыл в неизвестном направлении. А Один переключился на курсантов… Если опустить весь

мат и угрозы, то результат был ожидаем: очередь в «Радиаторную» была расписана на неделю вперед, на круглые сутки, поминутно.

На следующий день к нам в казарму пришел Карп. Он долго смотрел на Миколу, как бы решая для себя: отметелить его или нет? Но, когда рядом с нашим хохлом встал Марся, задумчиво почесывая кулак, а остальная шайка-лейка, как бы невзначай, взяла в руки твердые тяжелые предметы, Карп позабыл про обиды, уселся за стол и, усмехнувшись, попросил кофе.

– Ну что, мокрушники, – начал разговор Карп, прихлебывая горячий кофе мелкими глоточками, – испоганили весь праздник?

– Не испоганили, – поправил его я, – а с подачи Зимина направили в другое русло.

– Тоже мне, мелиораторы, – усмехнулся Шуровкин. – Ладно, хрен с ними, с соревнованиями. Зла на вас я не держу, поэтому пришел с подарками.

Мы удивленно уставились на препода.

– Думается мне, что во вчерашнем финале «кречетов» вы бы уделали. Плюсом победа Марселя и твоя, – он ткнул в мою сторону пальцем, – на экзамене также осталась без награды. Посему получите!

Карп выложил на стол тяжелую картонную коробку. Не снимая крышки, потребовал:

– Рубль гоните!

Не совсем понимая, что происходит, я вытащил из кармана пятирублевую монету и положил перед Шуровкиным.

– Может, на пятаке сойдемся?

– Шура, – усмехнулся он, – с вами сложно торговаться! Ладно, сойдет и пятак.

Он открыл коробку. В ней лежали Его Ножи. Именно с большой буквы.

– Разбирайте, ребятушки. Ножей на один больше, чем вас по списку. Когда группа станет полной, вручите новенькому. Но только обучите перед этим.

Я взял два ножа, остальные по одному. Второй нож через восемь месяцев после прибытия на фронт я вручил Борьке. Перед этим, как и завещал Карп, мы его научили им пользоваться, поиздевавшись полтора месяца.

А Карп продолжал говорить, напутствуя нас. В его словах перемешались и чисто практические наставления, и православные благословления. В итоге минут через десять он выдохся. А я, не выпуская ножей из рук, сам не знаю почему, спросил:

– Андрей Николаевич, а на мечах вы биться не учите?

Он вздрогнул и как-то странно на меня посмотрел.

– Нет, Саша. Мечом не учу. Только ножами…

* * *

Спустя два года я первый раз в жизни пожалел, что не владею мечом, когда святой Князь Александр Ярославович Невский повелел:

– Ты меч-то возьми, крестник. А там поглядим.

Я взял в руку клинок. Цепочка, свисавшая с рукояти, мгновенно обернула мои кисть и запястье и, судя по всему, вросла в руку. Меч, не так давно бывший моим нательным крестом, был длинным, но почти невесомым.

– Так, крестничек, – Князь встал рядом со мной. – Твоя задача: прорубиться сквозь ряды бесов. Добраться до Чёрной Псины. Обездвижить её и поддерживать такое состояние, пока отец Сергий не закончит обряд.

– Что значит «обездвижить»?

– Отрубить ноги и прижать клинок к глотке.

– А бесы или кто они там? Они мне задницу не откусят?!

– А для этого тебе понадобятся помощники. Вон их сколько, – он показал на наши группы.

– Так они, как и я, мечом не владеют.

– Разберемся. Нам нужно одиннадцать воинов. Я обернулся, чтобы позвать своих парней, но Князь уточнил:

– Одержимых не зови. Зови нормальных людей. Национальность и вероисповедание значения не имеют.

Имея слабое представление о боевых навыках «закатовцев» и «северян» в области боя на мечах, для начала решил позвать Коваля и Загребина.