Спецхранилище
Шрифт:
Вместе с будущим студентом политеха мы отчаянно жались к запертой бронированной двери – комья живой плоти посреди вздрагивающих бетона и стали. Словно накатывающимися волнами, наши спины периодически осыпало горячими комьями земли. Уши заложило грохотом. Стенки лестницы, послужившие нам укрытием, покрылись трещинами, но выстояли. Хотя, казалось, еще немного – и нас завалит пудовыми обломками, превратив убежище в глухую могилу.
Когда вспышки стали реже, а голова прояснилась после тряски и ударов, на четвереньках я осторожно выбрался
Блюдце НЛО, огибая очаги пожаров, размашисто и нахально гуляло над территорией спецхрана, демонстрируя подавляющее превосходство как в технике, так и в вооружении. Двигатели аппарата работали визгливо, надрывно; обычный автомобильный мотор, издающий подобную симфонию, давно бы разорвало к чертовой бабушке, а этому хоть бы хны. Слева, дыша в лицо жаром, бушевало пламя, охватившее крыло казарм. Справа земля была истыкана черными воронками, поперек которых на боку лежала наблюдательная вышка, смятая и изломанная. Пространство вокруг затягивал едкий сизый дым, удушливо спиравший легкие.
Я закрыл рот и нос отворотом куртки.
Прекратив огонь, НЛО вернулся на прежнее место над воротами и караулкой (по какой-то причине нетронутой; возможно, пришельцы видели в окна, что в ней ни души, и не стали понапрасну тратить боезапас). Я спустился к гермодвери, чтобы подобрать бластер и ключи. Заодно растолкал Морозова, продолжающего пребывать в позе эмбриона, и знаками показал идти за мной. Парня трясло, и я дал ему отхлебнуть из бутылки, прихваченной мною со «шведского стола» еще до появления НЛО, после чего мы выбрались на поверхность.
Блюдце продолжало висеть над воротами, только теперь в его днище открылся люк, из которого на землю упал столб света. Через мгновение в световом пятне возникла фигура… Она шагнула в сторону, и на ее месте возникла еще одна, затем еще. Это выглядело словно какое-то волшебство, но я догадывался о его природе. Пришельцы выпрыгивают из люка, пользуясь ускорителями перемещения – вроде того, что болтается у меня на поясе.
Все. Трое. Ну, это еще куда ни шло.
Стоило мне так подумать, как следом за первой партией высадилась вторая.
Четвертый… пятый… шестой.
Шестеро. На этот раз точно все.
Сквозь поволоку дыма я видел темные расплывчатые фигуры, слегка освещенные из люка НЛО. Четверка высоких узкоголовых атлетов и два низкорослых головастика. Насколько я помню по сарайному инциденту, телепатией владеют и те, и другие. Но у головастиков она сильнее, что ли? Они способны глубже проникать в разум и считывать большее количество информации. Как там говаривал Гордеев? Наивысший уровень пси-контроля. У узкоголовых «спортсменов» уровень пси-контроля, скорее всего, пониже.
И те, и другие держались уверенно, полагая, что сопротивление уже сломлено, положение рук недвусмысленно указывало на присутствие готового к бою бластера. Сейчас двинутся на нас… Они определенно знали, где находится бункер, хотя высаживаться прямо
Узкоголовые атлеты выстроились широкой цепью, головастики остались за их спинами на небольшом расстоянии. Я так понял, что первые создают штурмовую группу, вторые обеспечивают прикрытие: при помощи телепатии определяют позиции противника, создают психическое давление и наносят бесконтактный урон вражеским мозгам.
Ружейный выстрел прозвучал громко, неожиданно, раскатисто. Крайняя слева высокая фигура, взмахнув руками, рухнула в траву. Остальные моментально попадали на землю. В воздухе беспорядочно замелькали файерболы, оставляя после себя перекрещенные следы. Пара из них ушла куда-то далеко за ограждение, два взорвались посреди полыхающих построек. Никак дядя Саня нашел себе мишень! Никаких сомнений – его двустволка прозвучала, служебный карабин Тарасыча разговаривает сдержаннее и суше.
Я сощурился, вглядываясь в полумрак. Рыжий ствол сосны располагался на пути пришельцев к бункеру, но дядя Саня под ним отсутствовал. И все же он был где-то рядом. Возможно, вон в той заросшей кустарником сточной канаве. Так и есть! Среди листьев угадывались очертания коренастой фигуры и длинный ствол ружья, направленный в сторону тарелки. Удачная позиция. Прячась за кустами, дядя Саня мог перемещаться вдоль канавы и вести огонь с разных позиций, оставаясь незамеченным.
Штурмовая бригада так и не поняла, откуда был произведен выстрел. Представители высшей расы ползали, уткнувшись носами в землю, и подниматься не торопились. Как я их понимаю! Кому хочется умирать следующим!
Я передал бластер Морозову.
– Найди себе какую-нибудь ямку и укройся в ней до поры. Как только кто-нибудь из этих, – я мотнул головой в сторону тарелки, – пройдет вон ту сосну, вали его на хрен!
– Ту сосну, – сосредоточенно повторил Морозов.
– До того момента жди, себя не выдавай! Ты будешь нашим вторым рубежом обороны. Стрелять просто: здесь рычажок-предохранитель, а здесь спусковая скоба. Вот тебе запасная обойма. Бей наверняка, после каждого выстрела меняй позицию. Все ясно?
– Ясно, товарищ командир.
– Давай, Гоша, не подведи.
– А вы как без оружия?
– За меня не беспокойся, я себе добуду. Да, и еще. Когда начнешь стрелять, глаза береги – слепит.
Я похлебал водки из горлышка и, спрятав лицо под курткой, нырнул в самую гущу дыма, используя его в качестве прикрытия, чтобы добежать до казарм. Я надеялся незаметно подобраться к пришельцам, завладеть чьим-нибудь стволом и пособить дяде Сане с фланга. Ему одному все равно не справиться, будь он в два раза круче, а десантных полосок на его тельняшке – в четыре раза больше.