Специалист технической поддержки 5
Шрифт:
— А ты не пытался увязать эти дела вместе? — поинтересовался бывший телохранитель.
Гю Чон в ответ только хмыкнул. Как раз его версия, что семья Пак может быть связана с аномальным падением сети в центре города и стала причиной, по которой начальство позволило ему активно действовать в этом поле. Это же стало и служебной броней Гю Чона; те двери, которые он не мог открыть с помощью тугих конвертов госпожи Пак Сумин, он открывал именем национальной безопасности. Безотказное средство, жаль, применять слишком часто его было нельзя даже в стенах NIS. Дело осталось за малым — подловить зарвавшихся чеболей на какой-нибудь
— Я организую Кан Ён Соку нового юриста. Можешь передать северянину, что Пак Ки Хун дал команду сдать назад, — продолжил инструктаж агент NIS. — Там все сложно, но пока все выглядит так, что чеболь что-то задумал. Пусть заявления Ким Чан Сону больше не пишет, пустая трата бланков.
— Думаешь, господин Пак Ки Хун не сдержит слово, которое дал госпоже Пак Сумин? — с тревогой спросил Мун Джин.
Гю Чон откинулся на спинку стула и тяжело выдохнул.
— Чеболи хозяева своему слову, ты же знаешь. Как дают, так же легко и забирают обратно. С ними никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно с такими прожженными старыми псами, как Пак Ки Хун.
— Ты бы был полегче в выражениях, — поморщился Мун Джин.
— А мне что? Меня бережет конституция и правительство Республики Корея, — усмехнулся агент NIS. — Тут у обеих сторон руки коротковаты будут, только и можем, что лаять друг на друга.
Здоровяк неодобрительно покачал головой, рассматривая при этом собственные ладони.
— Хян Ми звонил? — спросил Мун Джин.
— И звонил, и заезжал, — кивнул Гю Чон. — Но ничего конкретного она не сказала. Только то, что ждет тебя. И передала, что ее отец все понимает и ты не мог поступить иначе.
— И лицо у нее было, будто бы сейчас тебе в глаз плюнет? — усмехнулся Мун Джин.
— Да, именно такое, — рассмеялся Гю Чон.
— Это Хян Ми, она такая, — мечтательно протянул здоровяк. — Она не плохой человек, просто долго отходит…
Немного помолчали.
— Значит, для Кан Ён Сока у меня хороших новостей не будет? — размыто спросил Мун Джин.
Гю Чон на секунду задумался.
— Госпожа Пак Сумин справляется намного лучше, чем среднестатистический человек в подобной ситуации. И делает все для того, чтобы вытащить парня.
— Так ему и передать? — удивился Мун Джин.
— Только не строй из себя дурачка, толстяк Мун, — усмехнулся контрразведчик. — Ты же все и сам понимаешь.
Мун Джин покачал головой.
— Да конечно я все знаю, даже раньше, наверное, чем эти двое, — ответил здоровяк.
— Вот как? А глядя на твою невесту не скажешь, что ты эксперт в любовных делах, — подколол бывшего сослуживца Гю Чон.
— Ты этих двоих не видел после похищения госпожи Пак Сумин китайцами, — ответил Мун Джин. — Я тогда был на подхвате, когда Кан Ён Сок пошел договариваться с триадой. Полпятого утра, а они сидят на площади у закрытой станции и о чем-то болтают. Он госпоже Пак Сумин даже пиво где-то нашел в такое время, вот это совсем был нонсенс.
— Говоришь как заботливый старший братец, — фыркнул Гю Чон.
— Э, нет, — рассмеялся Мун Джин. — Кан Ён Сок… Он сам кому хочешь старшим братом будет, я тебя уверяю. Я иногда на него смотрю, а у меня дрожь по телу идет, хочется в стойку стать.
— Вот как, — удивился Гю Чон.
— Именно, — продолжил Мун Джин. — Так что не удивляйся
Расстались мужчины через полчаса. Немного посидели, поболтали. Гю Чон кроме новостей принес и небольшую передачку: теплые носки, которые всегда в тюрьме были в почете, хорошая лапша быстрого приготовления, сублимированное мясо. Все, что ценится в тюрьмах и что свободно проходит внутренний досмотр. Упаковал и расфасовал мужчина тоже все по науке — избавился от заводской упаковки, чтобы облегчить досмотр, переложил продукты в прозрачные пакеты. В сохранности вскрытых продуктов Гю Чон не сомневался — толстяк Мун по его памяти ел за троих, так что принесенное будет употреблено в пищу за неделю без особых проблем, а если поделится с сокамерниками и северянином, то и того быстрее.
Уже на выходе из тюрьмы агент NIS заглянул в тюремную администрацию, переговорил с начальником тюрьмы и оставил в кассе деньги для пополнения счета обоих заключенных. Так было делать нельзя — но для влиятельного визитера конечно же сделали исключение.
Уже выйдя из исправительного учреждения, Гю Чон вдохнул полной грудью и, не оглядываясь, пошел к своей машине.
В рассказе Мун Джина его немного смутила история с китайцами. Нужно будет предупредить госпожу Пак Сумин о том, что триада может выскочить из-за угла в самый неподходящий момент. Ведь главарь китайской мафии в Сеуле, старик Ма Донг, был хорошо известен в их ведомстве и между собой агенты иногда называли его китайским слоном. Потому что этот человек никогда ничего не забывал.
Пак Бо Гом ворвался в кабинет отца, даже не удосужившись постучать.
— Эй! — воскликнул Юн Донджин, делая шаг вперед. Сейчас у него не было срочных дел, так что он помогал своему господину в качестве секретаря.
— Пошел вон отсюда, — сквозь зубы бросил наследник чеболя. — Живо.
— Как ты смеешь в присутствии господина Пак Ки Хуна… — начал закипать Юн Донджин.
В этот момент старик расслабленно поднял ладонь, заставляя Юн Донджина замолчать. Довольно внимательно посмотрел на собственного сына, после чего молча кивнул своему соратнику.
Пышущий гневом и раздражением Юн Донджин прошел мимо Пак Бо Гома, на выход. Наследник же чеболя удостоил зарвавшегося охранника только косого взгляда и легкой усмешки, даже голову поворачивать не стал.
— У тебя очень верный пёс, отец, — усмехнулся наследник чеболя, по-хозяйски усаживаясь на кушетку, на которой Пак Ки Хун пил в обед кофе.
— Переходи к делу, — поморщился старик. — Я же вижу, что тебя распирает от гордости, словно мальчишку. В последний раз ты так светился, когда узнал, что у тебя будет старший сын. Конечно, великое было достижение, заделать ребенка нужного пола со второго раза…
Слова Пак Ки Хуна больно укололи Пак Бо Гома, но мужчина этот удар выдержал. Его отец был эмоциональным мясником — он это прекрасно знал. И именно этот мясник тупым ножом удалил и всю его нервную систему, и все сострадание, на которое он мог бы быть способен. Так что в ответ наследник только покачал головой.
— Инчхон, — выплюнул единственное слово Пак Бо Гом.
— Инчхон, — повторил Пак Ки Хун, складывая ладони на животе и откидываясь в кресле. — И что такого в пригороде Сеула?