Специалист технической поддержки 5
Шрифт:
— Тогда мы и договорились, — продолжил мужчина.
— Что ты сядешь?
— Нет, что сделаю все, что смогу. Тогда же я и предложил ей связаться с Гю Чоном. Это, кстати, он мне сообщил, что за тобой выехала группа захвата.
— Это он вовремя, — согласился я.
— Не зря названивал? — уточнил Мун Джин.
Видимо, его давно интересовал этот вопрос. Успел ли он меня предупредить, или нет.
— Ну, твой звонок только подтвердил мои догадки. А так бус я заметил, еще подходя к дому.
— Мне иногда кажется, что ты какой-то спецагент, — покачал головой Мун Джин.
— Нет, просто я северянин. А бус без наклеек, чистенький, новенький, на другой
— Облавы, что ли? — уточнил Мун Джин.
— Проверки, — поправил я здоровяка. — Чтобы не забывали о правилах.
— Значит, не зря позвонил.
— Конечно не зря, — подтвердил я. — Я успел подготовиться. Даже стол чуть отодвинул в сторону, чтобы мебель не опрокинули.
— Ты удивительно хладнокровно об этом рассказываешь.
— Ты забываешь, что я беглец. Трусы через границу перебраться не могут, — ответил я, вытягивая вперед ноги и опять запуская зубы в сухое мясо.
«А еще я успел попрощаться с Пак Сумин», — подумал я, но вслух этого не говорил. Думаю, Мун Джин и сам все понимал. Не заступаются за простых ассистентов так, как заступается за меня Пак Сумин.
Вот только почему исчез господин Ким Чан Сон? Послезавтра у Мун Джина будет свидание с адвокатом, вместе с ним придет и Гю Чон. Надеюсь, мы сможем что-нибудь выведать.
А еще я надеялся, что по результатам февральской комиссии я наконец-то получу второй ранг и смогу звонить из телефона автомата. Отсутствие мгновенной связи с миром сильно меня беспокоило, как беспокоило и то, что у Пак Сумин возникли проблемы с ее дедом. Ведь пусть Ксинг Вэй и говорил, что мое дело больше не стоит внимания юриста, я понимал, что без команды сверху этот специалист бросить меня не мог.
А значит, на воле сгущаются тучи и мне нужно быть к этому готовым.
Глава 14
Пак Сумин пришлось вернуться на работу в офис, чтобы не привлекать к своей персоне лишнего внимания. Беременность проходила тяжело, токсикоз усугублялся с каждым днем. Единственное, что обнадеживало чебольку — это не навсегда. Большинство врачей и сайтов для беременных говорили, что тяжелее всего на первом триместре, а позже должно полегчать. Вот этого самого «позже» девушка с нетерпением и ждала, отсчитывая каждый день.
Ким Бон-Со прекрасно справился с заданием, которое она дала менеджеру, при этом не задавая лишних вопросов. И хотя положение Пак Сумин было скрывать с каждым днем все сложнее и сложнее — она уже стала понемногу набирать вес, да и женщины в отделе стали с интересом посматривать на свою руководительницу — пока чеболька хранила гробовое молчание.
Тактика, которую избрала девушка, была одновременно труслива и при этом проверена годами жизни в качестве члена семьи Пак. Не отсвечивай — и про тебя не вспомнят. Здраво рассудив, что сил и ресурсов бороться с дедом у нее сейчас нет, она решила максимально отдалить момент их встречи. Параллельно Пак Сумин решала другие вопросы — в первую очередь, что касалось рычагов давления на собственную семью.
Чеболька прекрасно понимала, что никто ее так просто не отпустит. Даже если нападки со стороны братьев успокоятся и Пак Хи Шунь удовлетворится тем, что Кан Гванджина засадили за решетку, все еще остается вопрос ее личной свободы выбора и перемещений. Сейчас она будто бы находилась в золотой клетке:
В середине февраля, уже после того, как Пак Сумин узнала, что беременна, она нашла в себе силы встретиться с аудиторами, которые уже заканчивали процесс оценки ее бизнеса и подобрали антикризисный менеджмент. Вопрос с инвестициями и расширением производства все еще висел в воздухе, так что Пак Сумин приняла тяжелое решение: те двадцать с хвостиком миллионов долларов, которые были вложены в уставной фонд предприятия и должны были пойти на расширение производства, будут потрачены на чистки и реструктуризацию. Официальная позиция: повышение стабильности всего бизнеса, но на самом деле Пак Сумин хотела свести возможный ущерб от размолвки с семьей к минимуму. В числе самых радикальных мер, на которые было принято решение пойти — поиск новых партнеров и открытие филиалов за границей. В планах было вывезти за границу основное оборудование и часть специалистов, для того, чтобы при необходимости, продолжить изолированное производство уже за пределами Кореи. Все же, оборудование и контракты это ценность, но у Пак Сумин все еще были специалисты. При наличии контракта корейские инженеры могут начать работу где угодно, и пусть этот план выглядел и утопично, но лучшего решения у чебольки не было. Или попытаться спасти хотя бы часть своего наследства, или сдать деду все, как только старик решит надавить на внучку в полную силу.
Розовые очки Пак Сумин, с которыми она жила в Корее последние два года, буквально разбились стеклами внутрь, обнажив для девушки суровую правду. Никто и никогда не собирался позволять ей жить, как она захочет. Все ее пьянки, походы в элитные клубы, дорогие покупки и игнорирование своих обязанностей — все происходило с разрешения Пак Ки Хуна. Только оказавшись в по-настоящему сложной ситуации, которую дед проигнорировать физически не сможет, Пак Сумин осознала, как крепко семья держит ее за горло. В пределах Кореи у нее буквально не было ни единого шанса на самостоятельность, если Пак Ки Хун выступит против этого. Так что все, что было раньше — лишь немая благосклонность чеболя, но зная, как сильно он упрекал ее покойного отца за самовольный брак, вплоть до самой его гибели, Пак Сумин понимала: ей он точно спуску не даст. Просто не позволит поступать так, как она хочет.
А еще она понимала, что изначальный порыв, изначальная надежда на то, что дед позволит привести в семью Кан Гванджина и сохранить ребенка — лишь глупая попытка детского самообмана. Этот человек стравливал собственных сыновей, а после — и внуков, просто чтобы понаблюдать со стороны, кто и как будет действовать. Любой чеболь — и конгломерат семьи Пак не исключение — стоит на крови и страданиях тех, кто посмел встать у крепнущего бизнеса на пути. В молодости деда были и разборки, и захваты, и леденящие душу приказы. Пак Сумин была практически уверена в том, что на заре своей карьеры Юн Донджину приходилось выполнять такие поручения, на фоне которых налет Мун Джина на общежитие северян и переломанные руки и ноги у десятка человек — это безобидная прогулка.