Специалист
Шрифт:
Профи прошел в комнату, сел на стул у изголовья спящей Зои. Она спит уже больше четырех часов. Что этот, чертов докторишка ей вколол? Дыхание Зои было ровным, лицо спокойно. Может, так и надо, может, это нормальная реакция организма? Ладно, пусть уж лучше спит. Снова он подумал, что мог бы сегодня потерять любимую женщину. Кто там в вышине заоблачной распределяет счастье так несправедливо?
Но в данном, конкретном случае апеллировать к высшим силам нет нужды. Человек, приславший машину с убийцами, известен. И приговорен. Вот только исполнение приговора могло оказаться под угрозой. И виной этому стал маленький кусочек картона в бумажнике мертвого мента. Профи не знал, не мог знать, что судьба Котова уже предопределена. Независимо от его, Сергея Круглова, решения, тонкий ценитель
Профи ничего не знал о только что закончившемся совещании в ФСБ. Не знал ничего и о том, что именно в эту минуту оперативники ОНОНа допрашивают сбытчика наркотиков., В процессе допроса он вспомнит, что несколько раз продавал кокаин молодой девице по кличке Бирюля. Однажды с ней был респектабельный мужчина, зовут Виктор. Еще с майских событий в Гремово ребята с ОНОНа всю информацию по кокаинистам передавали в обязательном порядке майору Рощину в ФСБ и майору Петрову (с некоторых пор капитану Тоболову) в РУОП. Завтра утром протокол допроса наркоторговца ляжет на столы офицеров заинтересованных ведомств.
Всего этого Профи не знал. А если бы узнал, пришел в ярость. Убить Котова — это его и только его право. А если не принимать во внимание лицемерные рассуждения «гуманистов» о том, что «месть — не христианское чувство», уже не право — обязанность. Профи, однако, даже и не пытался анализировать свои чувства или хотя бы сформулировать мысли. Он ощущал внутреннюю потребность отомстить. За дочь, за жену, за Партнера. За свою сломанную жизнь. За то, что даже теперь, когда у него отобрали, как он думал, все, захотели отобрать еще. Последнее. Наверняка последнее — Зойку. Он смотрел в ее лицо с закрытыми глазами и легким золотистым пушком над верхней губой. И чувство нежности к любимой женщине (еще несколько часов назад эти слова не приходили ему в голову) невероятным образом переплавлялось в жажду мести.
Профи встал, пустыми глазами обвел комнату. Зоину сумку он увидел на журнальном столике. Обычно она оставляла ее в прихожей. Он вытряхнул сумочку на полированную столешницу. Раскатилась всякая косметическая дребедень, кошелек, записная книжка и то, что он искал — ключи от машины. Техпаспорт он обнаружил между страничками книжки. Он лежал рядом с фотографией дочери, Лильки… вместо нее погибла Настя.
Профи сунул ключи в карман, техпаспорт положил обратно. Без надобности: во-первых, они так и не собрались оформить доверенность, а во-вторых — запах «Белого аиста».
Он еще раз посмотрел на спящую женщину и быстро вышел из квартиры. Дождь продолжался, в мокром асфальте скупо отражались фонари. Он прошел мимо того места, где еще совсем Недавно лежал Партнер, не останавливаясь. Даже не повернув головы. Дверца «двойки» оказалась не заперта. Профи пустил движок и, не дав ему ни секунды прогреться, врубил заднюю передачу. Он слегка довернул руль вправо. Сквозь шум работающего «на подсосе» двигателя звук лопнувшего под колесом помидора был неслышен.
Город к вечеру заметно опустел: поредели потоки машин, почти исчезли пешеходы. В тысячах домов светились десятки тысяч окон. За шторами текла невидимая, но спокойная жизнь. В конце недели, в дождливый августовский вечер питерцы сидели у своих телевизоров. Более десятка телеканалов предлагали им довольно однообразную мешанину из набивших оскомину конкурсов, викторин, эстрадных шоу и детективов. В основном американского производства. Попозже начнут крутить ужасы и эротику. Окна во многих квартирах погаснут далеко заполночь, когда уставшие за неделю люди улягутся в постель. Большинство из них никогда не задумывается над тем, что настоящий ужас живет не в телеящике. Он рядом, за стеной. Он бредет под дождем по вечерней улице и смотрит по сторонам злыми глазами. У него лицо обкуренного подростка. Ужас живет на наших улицах, он витает в подземных переходах и сбивается в стаи у ночных ларьков. У него может быть облик сержанта милиции или отчаявшегося от безденежья вчерашнего инженера-оборонщика.
У него много лиц… От него разит страхом, ненавистью и водкой. Водка или наркота нужны ему, чтобы заглушить собственный
На его шее блестит золотая цепь. С каждым днем он становится все сильнее, каждый день он вербует себе новых солдат. Жестоких, наглых и жадных. Он рядом с тобой, он уже в тебе. Ты не хочешь в это верить, но из переулка несется ночью чей-то крик. Настоящий. Как в телевизоре…
Дворники вяло размазывали дождинки по стеклу. Профи вел машину медленно и неуверенно. На углу Трефолева и Стачек почти под колеса вывалился пьяный, а на Обводном его едва не протаранил джип размером с «Икарус». Часть светофоров уже работала в режиме «нерегулируемый перекресток». Профи ехал на Васильевский. Маятник неумолимо двигался к мертвой точке. Изменить что-либо было уже нельзя.
В принципе все это было глупо. Кроме адреса и самой общей информации, у него ничего не было. Он даже не знал: а дома ли Котов? Уикэнд, лето, отпуска… Ну, а если дома? Такой человек, как Витюша Котов, дверь незнакомому не откроет. Даже если уверен в безобидности визитера. Да, глупо. Но все-таки Профи ехал к Котову. Он несколько лет проработал телохранителем. О том, как происходят покушения или похищения знал не понаслышке. Котов нужен ему живым, и эта задача вполне выполнима. Даже если «объект» имеет вооруженную охрану. А Профи безоружен и работает в одиночку. Он знал, что сумеет захватить и разговорить эту гадину. Но для этого требуется время на подготовку и предварительную разведку. «Будем считать, что сейчас я еду на разведку», — подумал он. Эта маленькая уловка мгновенно изменила суть происходящего, наполнила его смыслом.
Напряжение умирающего дня приобрело новое содержание.
Профи миновал мост Лейтенанта Шмидта и повернув налево, поехал по набережной. Мысли крутились вокруг захвата Котова. Брать этого подонка нужно только при выходе из квартиры или, наоборот, при возвращении домой. Все другие варианты нереальны. Недаром же именно этот сценарий практикуют киллеры. Хотя у них и задача проще — убить. Расстрелять или взорвать. А для этого не нужно приближаться вплотную. Приличный снайпер вполне уверенно решает задачу метров со ста. Профи этот вариант не подходит, ему нужен живой Котов. Котов — язык. Перед тем как умереть, он должен ответить на несколько вопросов. Лучше всего допрашивать Котяру в его же квартире. Вариант далеко не идеальный, но за неимением гербовой… Лишь бы он был в городе, лишь бы был. Ждать до понедельника — можно ничего не дождаться. Сейчас главное осмотреться, а с утра — в засаду. Только бы он был в городе… А охрана? Котов осторожен, напуган неизвестным «Валерой», запросто может быть охрана. Плевать. Охрана — один, максимум пара человек. Хёрня, сделаю. Должен сделать.
Профи выехал на Наличную. Гаишник на перекрестке со Средним проспектом сделал шаг навстречу и начал поднимать руку с жезлом. Профи посмотрел прямо ему в лицо. Вернее, в то белое пятно под капюшоном, где должно быть лицо. Жезл замер и опустился.
У «Прибалтийской» стояли сразу два милицейских «Жигуленка». Четверо ментов о чем-то оживленно спорили под дождем. Через минуту Профи медленно ехал по Морской набережной. Слева темной невидимой тушей слегка ворочался Финский залив. Ветер пригибал к земле низкие кустики. Профи нашел нужный дом. Он проехал вперед еще метров сто пятьдесят. Остановился. Прежде чем выйти из машины — выкурил сигарету. Вместе с открывшейся дверцей в салон ворвался ветер с дождем. Профи поднял воротник куртки и быстро пошел к бетонной десятиэтажной громадине.
Через две с половиной минуты он стоял у двери нужного подъезда. Квартира Котова на шестом этаже. Кодовый замок сломан, но в подъезде относительно чисто. Профи поднялся на лифте на последний, десятый этаж. Здесь была галерея графитти, прославляющая рэп, группу «Кино», поганки и кислоту. На крышу вела узкая стальная лестница. Под ней лежал пьяный мужчина с окровавленным лицом. Профи легко подтянулся наверх и толкнул крышку люка. С мерзким скрипом она приоткрылась, по лицу хлестануло мокрым ветром. Лады, может пригодиться.