Специальная команда
Шрифт:
— Когда планируешь прибытие в Каблак?
— Утром, часов в десять, и сразу начну штурмовать лабораторию.
— А если провести штурм ночью?
— Можно, конечно, но Хаким держит аул в своем подчинении, представляешь, что начнется, когда абреки выйдут на улицу и пойдут к дому араба? «Гром», без сомнения, справится с ними, но придется все силы стягивать на пустырь. Где гарантия, что под прикрытием темноты к Салеху не уйдет гонец? Ведь блокада как таковая будет разорвана, а пост в ущелье может не заметить в темноте гонца.
— Верно. Убедил. Действуй
— Я тоже так думаю.
— Ну давай, Вадим, заканчивай. И сразу доложи мне.
— Обязательно. Не волнуйся, Феликс, нам не впервой.
— Да, но раньше я всегда был на месте схватки, а сейчас буквально задыхаюсь в кабинете.
— Пора бы привыкнуть. Доля твоя генеральская такая. Черт, чуть не забыл. Как Николай с Лилей встретились?
— Этого словами не передашь. Слезу, Вадим, еле сдержал. Тебя вспоминали. В общем, вернешься, сам все узнаешь.
— Хорошо, что хоть вспомнили.
— Перестань, Вадим, а? Держу пари, что вы с Лилей поженитесь. Любит она тебя. Точно.
— Сначала вернуться надо.
— Вернуться вы все обязаны. Все до единого.
— Ладно, генерал, еще с Резваном должен поработать.
— Работай.
Полуянов приказал привести Резвана.
Тот, дрожащий то ли от холода, то ли от страха, подошел, кланяясь.
Вадим прилег на расстеленное одеяло.
— Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено, Резван доставлен, — доложил прапорщик, приведший чеченца.
— Спасибо, Степа, будь где-нибудь рядом.
— Так точно.
— Так ты и есть Резван? — спросил у пленника Полуянов.
— Резван, господин офицер, — ответил карлик.
— Присаживайся, Резван, разговор вести будем.
Чеченец, скрестив по-восточному ноги, сел на край одеяла.
— Значит, ты первый помощник Хакима?
— Хаким в таких помощниках, как я, не нуждается, у него есть с кем советоваться.
— С кем, например?
— С тем же Карлом, начальником охраны. Тоже наемник, эстонец.
— А ты, выходит, никто? Хранитель сапог хозяина? А не тебя ли араб засылал на разведку в город перед своим прибытием к Арнольду? Не ты ли обеспечивал безопасность этих встреч и договаривался с Салехом о покупке наших пленных солдат?
Резван опустил голову.
— Смотреть в глаза, — приказал Полуянов, — и отвечать на вопросы.
— Да. Все это, господин, делал я, но по принуждению. У меня свое скромное жилище, живу один, жена умерла. Дети, как листья старой чинары осенью, разлетелись кто куда.
— И все больше в Чечню? К боевикам?
— Этого не знаю, давно никого из них не видел и, наверное, не увижу больше.
— Может, и не увидишь, — согласился Полуянов. — Послушай, Резван, ты человек в возрасте, врать тебе не к лицу. Давай договоримся так: будешь изворачиваться, себе хуже сделаешь, поможешь нам, оставлю в живых, обещаю.
— Но…
— Договорились? Или браться за тебя всерьез?
— Господин подполковник, — жалобно промямлил чеченец, — не пугайте, что вам от меня нужно?
— Добровольное и искреннее сотрудничество,
— Согласен, господин офицер.
— Это другое дело, тогда отвечай на вопросы: кем тебе приходится Салех?
— Двоюродным племянником.
— Когда состоится встреча с его отрядом? Где? Кто, кроме тебя, может выйти на него? Количество боевиков в его отряде, меры взаимной страховки при встрече?
— Встреча послезавтра, в десять утра, в центре заброшенного аула, километрах в тридцати от Каблака, на тропе к старому ущелью. Салех должен привести пятнадцать пленных. Отряд у него небольшой, штыков тридцать, но вряд ли он весь поведет на встречу, хотя ручаться не могу. Вооружен отряд обычными автоматами. На встречу должен выйти только я. Иначе он уйдет и убьет пленных. Ни о какой страховке мы не договаривались, просто встречаемся в центре аула и совершаем сделку.
— Что собой представляет аул?
— Змеиный рай. Там везде кобры.
— Я о другом спрашиваю. Что собой представляет аул как местность? Есть ли дома, заборы? Или сплошные развалины, где даже укрыться негде?
— Ну не сплошные развалины, укрыться есть где. А вообще аул раза в два меньше Каблака. Одна улица, по бокам останки зданий, небольшая площадь перед бывшей мечетью, справа река, вытекающая из старого ущелья. Зелень в основном вдоль русла реки, но от русла до развалин метров пятьдесят, сразу за ним — склоны холма, такие же склоны и слева. Там местность холмистая, аул как бы зажат между двумя холмами. Дальше еще холмы, побольше. Кое-где кустарник. Есть редкие чинары и урюк. И змеи. Раньше, до войны и до Хакима, сюда целые бригады приезжали, ловили кобр. Говорили, за них хорошо платят, вот и подрабатывали.
— Ладно. Об этом позже поговорим, теперь о Карле. Он начальник охраны?
— Да, охраны лаборатории. У Хакима были личные телохранители.
— Сколько человек в подчинении у Карла?
— Шестнадцать.
— Все наемники?
— Да, прибалты. Две бригады, меняются через каждые три месяца.
— Что за личная охрана была у Хакима?
— Это в основном те, кого убили на стоянке. Но человек шесть у араба еще осталось. Каждый мужчина в ауле вооружен, Хаким с помощью наркотиков всех подчинил себе. Но бойцы они плохие, обычные селяне, если Хакиму грозит опасность, приходят к его дому. И сейчас придут. Ведь там склады, откуда араб раздает им «дурь».
— Бесплатно?
— За то, что работают на него. Если что построить требуется, камень раздробить, в общем, за всякие услуги. Но только анашу. Хотя в лаборатории производят более сильный наркотик.
— Где же он берет столько анаши?
— За перевалом старого ущелья целые плантации конопли. Это для селян. А ему «дурь» покупает где-то Фарид.
— Это тот, что за сырьем для лаборатории ездит?
— Вы и это знаете?
— Так это он?
— Да.
— Хорошо. Теперь давай уточним схему дома и поговорим об охране. Значит, Карл со своими прибалтами охраняет лабораторию, а у Хакима была личная охрана. В чем заключались ее обязанности?