Специальная команда

Тамоников Александр

— Тьфу, — сплюнул Карл.

Быстрее бы кончался срок его контракта. Они с Лаймой договорились в августе сплавать на пароме в Швецию. К этому времени у него будет достаточно денег, чтобы съездить не только в Швецию, но и совершить круиз вокруг Европы. Жить в первоклассных отелях, заниматься любовью в шикарных номерах и только в кошмарных снах вспоминать эти проклятые горы, «звериные» морды, изуродованных рабов, которых он, как бревна, сбрасывал шакалам в ущелье в пяти километрах отсюда. Сбрасывал еще живых, потому что они уже не годились для экспериментов. Он ненавидел эти горы, Россию, этих наркодельцов

и рабов. И всегда уезжал отсюда, чтобы больше не возвращаться. Но потом утехи с очередной блондинкой, которую ему в качестве невесты поставляли родители, не имеющие ни малейшего понятия о том, чем на самом деле занимается их элегантный и образованный сын, надоедали. Жажда крови брала верх, и он возвращался в эти дикие места, чтобы через три месяца с полсотней штук «зеленых» лететь домой. Карл поймал себя на мысли, что к Лайме он возвращается второй раз и даже скучает по ней. Неужели она запала ему в сердце? А что? Лайма красива, не капризна. К тому же из обеспеченной семьи. Ни в чем не перечит ему, даже слегка побаивается. А это совсем неплохо, жена должна бояться мужа. Такую можно и в жены взять. Пусть нянчит детей. А для утехи, если захочет, он всегда найдет женщину.

Погрузившись в размышления, вдруг подумал о том, что Хаким не вышел на связь.

Что за черт?

Карл достал рацию, попытался вызвать Хакима. Тот не ответил.

— Что за черт? — уже вслух произнес Карл. — Уж не случилось ли чего?

Он отдал приказ:

— Всем в дом. Быстро. Посмотрим, что будет дальше. Если араб в течение получаса не объявится, готовим лабораторию к эвакуации, рабов к уничтожению. Георг, — обратился Карл к одному из наемников, — расстреляешь этот экспериментальный сброд вместе с персоналом и соберешь наших парней. Леон, возьми Рутора, подгоните к запасному выходу два грузовика. В один перекидать трупы, сбросим его в ущелье при отходе. Во второй загрузить готовый препарат. Лабораторию подготовить к взрыву. Уходим по плоскогорью на Большой перевал.

— А если охрана араба возбухнет, Карл?

— Всех валить. Проституток в том числе. В доме не должно остаться никого в живых.

— А если поторопимся и позже объявится Хаким? — спросил Георг.

— Хорошо, что напомнил, сейф из его кабинета загрузить вместе с препаратом. Хаким пусть идет по следу. Он знает, каким маршрутом мы будем отходить, встретимся за перевалом. А если он «попался», то вместе с ним здесь скоро появится спецназ, хочешь с «профи» столкнуться?

— Нет, конечно. Но спецназ может пойти за нами.

— Перевал имеет один проход. Завалим его, отсечем преследование. Что делать дальше, потом будем думать, главное — живыми уйти с этого проклятого плоскогорья. Ясно? Выполнять.

Подчиненные наемника уже собрались начать выполнять приказ босса, как у того на рации прозвучал сигнал вызова. Карл тут же включил станцию и услышал голос Хакима:

— Карл? Это Хаким.

— Наконец-то, хозяин. Давно жду вашего вызова, собрался уже начать эвакуацию.

И, закрыв микрофон, проговорил в сторону подчиненных:

— Все отставить, оставаться на местах.

Хаким продолжил.

За Карлом и собравшейся вокруг него группой внимательно следили снайперы старшего лейтенанта Топилина.

Марканову сообщили, что сеанс связи между Хакимом и Карлом начался. Он вызвал командиров групп:

— Внимание,

готовность полная.

Капитан напрягся. Наступил решающий момент.

* * *

Подполковник Полуянов в семь утра приказал поднять и вывести из машины Хакима.

— Помнится, вчера ты намекнул на то, что мы можем договориться? — обратился Полуянов к арабу. — Давай попробуем.

— Сначала о гарантиях.

— Определять, что сначала, а что потом, буду я. Так что ближе к теме. Ты должен предупредить Карла о своем возвращении?

— Да. Он ждет сеанса связи. Обычно из города мы возвращаемся часам к одиннадцати, после привала, примерно в это время, я выхожу с ним на связь.

— А если вместо тебя выйдет Резван?

— Кто такой для Карла Резван? Для эстонца он шестерка. Разговаривать с Карлом должен только я. Его также насторожит, что вместо наших джипов на дороге появятся ваши машины. Это послужит для него тревожным сигналом, но сделать что-либо кардинальное он уже не успеет, разве что уничтожить рабов и бежать.

— Что еще может послужить для Карла тревожным сигналом? У вас есть пароль безопасности на связи?

— Нет. В нем не было необходимости, пока это дерьмо, Арнольд, не сдал нас всех. Но я могу напрямик предупредить его об угрозе.

— Тем самым подписав себе смертный приговор. Но, допустим, ты это сделаешь, какие меры примет Карл?

— Ликвидирует следы лаборатории.

— Конкретнее.

— Выведет из дома рабов, которых по пути уничтожит и сбросит в пропасть. Оборудование, сырье и готовый препарат доставит в условленное место и будет ждать связи со мной.

— Если он ее не дождется, а ты не выдашь условленного места, и мы не сможем, что вряд ли, выйти на его след, что он будет делать дальше? Не станет же Карл всю оставшуюся жизнь ждать тебя и сидеть в горах?

— Если в течение двух недель я не выйду на связь и к нему не явится человек от меня, с моим амулетом, эстонец будет вправе распорядиться наркотиком по собственному усмотрению. Где продать его, он знает.

— Ладно, ничего не успеет твой Карл, но не хотелось бы лишней крови и гибели невинных людей, твоих проституток в том числе.

— Резван пасть открыл.

— Тебе уже не закрыть ее, свою побереги, а то как бы пулю по дурости не проглотить. Теперь о гарантиях: проведешь сеанс связи без выкрутасов — будешь жить.

— А дальше?

— Дальше твою судьбу будет решать суд. Самый гуманный суд в мире.

— Поскольку я наемник, занимающийся наркобизнесом, могу рассчитывать лишь на пожизненное заключение. Так?

— Я не могу решать за суд. Это не в моей компетенции. Но жизнь твою поганую, как это мне ни противно, я тебе сохраню.

— А чем пожизненное заключение лучше смерти?

— Это кому как. Кто-то цепляется за жизнь на любых условиях, кто-то предпочитает умереть. Но все больше на словах. Ты заслужил смерть по всем законам. И войны, и мира. Но я даю тебе шанс жить. И это все.

— Надо подумать.

— У тебя было на это время.

Араб промолчал, задумчиво глядя на горы, затем резко сказал:

— Хоп! Давай рацию, Хаким принял решение.

— Миша, — обратился Полуянов к Дементьеву, — принеси две рации.