Специальная команда

Тамоников Александр

— Похороны еще не начались, покажите мне его труп и паспорт. Не смею вас задерживать.

— У вас в плену два парня. Они с перепугу пытались покинуть аул, но были задержаны.

— Не с перепугу, они шли к некоему Салеху, вам известно это имя?

Старики не нашлись, что ответить.

— И вообще, лгать в ваши годы и при вашем положении?.. Идите. Я все сказал.

Старейшины Каблака повернулись и направились к толпе односельчан.

Марканов вошел в дом, спустился в подвал, прошел к помещению рабов.

Включивший

свет человек сидел, склонив голову.

Капитан опустился перед ним на корточки:

— Ты в порядке, друг?

Тот поднял заплаканные глаза:

— Как давно я не слышал слова «друг», все больше свинья, скот, крыса. Вы пришли за нами?

— Да. И разнесем на куски это ядовитое гнездо.

— И мы будем свободны?

— Конечно. Получите медицинскую помощь и будете полноправными гражданами свободной страны.

— Как жаль, что немногие дожили до этой минуты. Да и оставшимся в живых медицина вряд ли поможет.

— Нашей вины в этом нет.

— Что вы, господин офицер, разве я упрекаю вас? Ведь вы спасли жизнь мне и еще десяткам таких же несчастных. Те, кто издевался над нами, предстанут перед судом?

— Нет.

— Почему? — не поверил своим ушам бедолага.

— Их уже нет в живых. Мы вершим свой суд и приводим приговор в исполнение на месте. Все, кто издевался над вами, мертвы. Все до единого.

— Кто вы? За кого мне молиться?

— Молитесь о себе. А мы? Мы те, кто уничтожает сеятелей Смерти. Это все, что я могу вам сказать.

— Спасибо вам.

— Не за что, друг. И не надо плакать, страшное позади.

— Это слезы счастья, господин офицер.

— Пойду взгляну на остальных.

— Взгляните, нервы у вас крепкие, вы — Воин.

Увиденное потрясло боевого капитана.

Что-то похожее он видел пацаном, когда по телевизору еще показывали документальные фильмы о зверствах нацистов в концлагерях.

Вышел Марканов с тяжелым сердцем.

Вызвал Полуянова:

— Первый, на связи «Гром».

— Слушаю, Юра. Ну что там у тебя? — с нетерпением спросил подполковник.

— Докладываю: задача по лаборатории выполнена в полном объеме. Объект с персоналом и охраной уничтожен.

— Тяжело было?

— Как обычно, товарищ подполковник.

— Потери есть?

— Есть, к сожалению.

— Много?

— Прапорщик Колбин убит, Серегин ранен в ногу.

— Как же так, Юра? Ведь все были в бронекостюмах?

— У Колбина пуля вошла в горло под щитком, а Серегину несколько пуль попали в одно и то же место и пробили бронекостюм. Но здесь еще человек тридцать из тех, над кем проводили опыты, требующие немедленной эвакуации и срочной медицинской помощи. Срочно нужен борт.

— Понял тебя. Вызываю санитарный «Ми-8». Время подлета — час-полтора.

— Нормально.

— Гонцы к Салеху пытались прорваться?

— Не без этого. Двоих перехватили. Сейчас ищем некоего Байрама, пославшего молодых парней

в ущелье.

— Западное направление заблокировал?

— Так точно.

— Хорошо. Как аул?

— Вышли чабаны на помощь Хакиму. Пришлось применить оружие. Успокоили. Я им дал три часа на похороны убитых, потом — жесточайший комендантский час.

— Пошли все-таки абреки на помощь арабу?

— Пошли. Он их наркотой снабжал, и они шли защищать склады. Там же был их кайф. Ну и кайфанули, около двадцати человек осталось на пустыре, но это считая раненых.

— Понял тебя. Передай ребятам благодарность, часа через два будем в Каблаке. Обеспечь его полную изоляцию.

— Есть.

— И «вертушку» жди.

Через десять минут бойцы Цурмана привели Байрама. Его сдали сами старейшины аула. Хотя прятался он в мусульманской святыне — мечети.

Марканов спросил:

— Ты Байрам?

— Да.

— Ты посылал людей к бандитам Салеха?

— Я посылал племянников в заброшенный аул, кого там они должны были встретить, мне неизвестно.

— Жить хочешь, Байрам?

— Кто же не хочет?

— Зачем же лжешь? Племянники твои схвачены. Во всем признались, а ты тут дурочку со мной валяешь? Не советую. Видел, сколько твоих земляков мы положили? И это не считая Хакима с его охраной. Будешь врать — пристрелю. Слово офицера. Говори правду.

— Хоп. Все скажу. Перед отъездом, накануне вечером, меня вызвал Хаким. Сказал: если в ауле объявятся чужаки или, еще хуже, солдаты, сразу отправь своих племянников в старое ущелье. Пусть едут на конях до тех пор, пока не встретят отряд Салеха. Передать ему велел следующее: сделка не состоится, он сам, Хаким, в опасности, просит о помощи. Племянники должны были уговорить Салеха идти на аул. Это все. Я сказал правду, клянусь своей престарелой матерью.

— Хаким почуял опасность?

— Этого я не знаю.

— Еще кто-нибудь мог быть отправлен к Салеху?

— Нет. И никто никого не посылал, я отвечаю за свои слова. Хаким доверил это дело мне.

— Свиридов! — вызвал Марканов прапорщика. — Возьми-ка под охрану этого правоверного. Ввали ему дозу снотворного, пусть отдохнет после трудов праведных.

— Есть, товарищ капитан.

— Но я же…

Свиридов не дал Байраму договорить:

— А ну, пошел, шакал облезлый, пока я тебе прикладом не помог.

Байрама увели.

Марканов сел на крыльцо, прислонившись спиной к холодному камню.

Времени с начала штурма прошло совсем немного, а как он устал.

Нервное напряжение уступило место слабости — дело сделано. Капитан сидел, бездумно глядя на аул, оттуда все еще доносились стоны и вопли.

Через два часа похороны закончились — люди разошлись по домам, и наступила непривычная для этого времени суток тишина. Даже овцы и ишаки умолкли.

Казалось, смерть набросила на Каблак свое ледяное покрывало.