Специальный агент преисподней
Шрифт:
Привязав коня и оленя в уютной лощинке, поросшей по обоим склонам густым терном и прикрытой сверху нависающими над ней ветвями берез, мы взобрались на выбивающийся из общей низкорослости опушечных деревьев вяз-великан.
Беглец резво скакал к стану кочевников, раскинувшемуся среди степей широких в нескольких полетах стрелы от крайних деревьев. Трепыхающиеся на ветру островерхие шатры, чадящие костры и табун бесцельно бродящих по полю лошадей…
И тут нам довелось пережить несколько не первых, но, хотелось бы надеяться,
Вместо радостного приветствия вернувшегося героя ожидали злобные крики и улюлюканье, а разъезд вместо братских объятий стянул несчастного с коня и попотчевал нагайками, невзирая на крик и демонстрацию поломанной в неравном бою руки.
– Чего это они? – обеспокоенно молвил Добрыня.- Не признали, что ль?
– Или он перепутал место привала своей орды с чужой, а с его-то везением – наверняка враждебной… или не знаю что.
Прислушавшись к выкрикам, отсеяв брань и ругань, смысл которых в основном понятен (вот уж не знал, не ведал, что знаю язык степняков), и сопоставив их с горами мусора, окружающего стоянку по периметру, я уяснил причину столь бурной встречи. Оказывается, вместо одного дня вылазки нашего героя не было почти неделю. Не удивительно, что его заждались – удивительно то, что орда стояла на месте все это время и не предпринимала никаких действий…
– Что они там так долго… – нетерпеливо заворочался богатырь, имея в виду пребывание шпиона в шатре хана, бая или кто там у них главный.
– Слушают его подробный доклад. Не зря же все начальство собралось.
– Можно подумать, они десять лет не виделись…
Я в сотый, наверное, раз поменял позу; все конечности затекли и онемели. Как бы какой глазастый дозорный чего не досмотрел… Вон разъезжают группами по трое, охраняя лагерь и не давая разбредаться табуну. Смотрю на них и чувствую, как ярость благородная вскипает у меня в крови.
Наконец-то хоть что-то начало происходить.
Из ханского шатра выбежал кривоногий, в лисьей шапке и ярко-красном кафтане мужичок и, пронзительно выкрикивая что-то, наверное приказы, вскочил в седло и помчался прочь.
Остальные вышли не столь стремительно, но времени тоже не стали терять, разъехались по своим ставкам.
Даже тот, кому пройтись от силы метров тридцать, все равно залезет на коня и проедет их верхом.
Всколыхнулась орда, ударили барабаны, завыли горны. Задрожала степь.
Несколько мгновений, и шатры опали, еще минута, и вся нехитрая утварь погружена на коней.
– У-ля-ля!!! – взвыла орда и, оставив за собой горы мусора, серую проплешину вытоптанной земли и поднятую в воздух пыль, дружно устремилась прочь от Руси,
в свою дикую степь.
Лишь ставка визгливого краснокафтанника осталась на месте. Они собрались столь же стремительно,
– Не нравится мне все это,- признался Добрыня.- Чую, не уйдут они подобру-поздорову. Учинят-таки набег.
– Нужно что-то делать!
– Нужно.
– Так, может, нападем на них? Взмахнешь мечом – улочка, булавой ударишь – центральная площадь образуется.
– Да их там полторы тыщи будет, не меньше. Мы к ним и приблизиться не успеем, стрелами утыкают, будем тебе что те ежики, только совсем мертвые.
– Что же делать? – Видение вновь прокладываемых улочек и обустройства площадей растаяло перед безжалостной прозой жизни.
– На кого они нападут, как ты думаешь?
– Не знаю.
– К городу не сунутся, там дружина в две сотни копий, да ополчение, да портовая стража, да купецкие эскорты, да стража складская – все мужики неробкого десятка, на лесную артель тоже – взять, кроме ягод да кореньев разных, нечего, а дровосеки дрекольем уйму нападающих положат. Остается Заречный хуторок.
– Нужно предупредить их.
– Вот ты и отправишься туда. Пускай в лес уходят, там схоронятся до поры до времени. А я на заставу, дружину приведу, авось перехватим супостата, пока они
хуторок грабить да жечь будут. По коням!
– Только я не знаю, как туда проехать,- слезая с дерева, признался я.
– Значит, так.- Выведя из лощины Гнедка, Добрыня указал на едва заметную звериную тропу.- Езжай по ней до брошенной избушки, там ручеек будет, так вот пойдешь вдоль него, по течению, он выведет тебя куда
нужно. Только поспешай, хуторянам времени нужно дать побольше. До встречи!
– До встречи.- Оседлав своего оленя, я направил его в нужном направлении.
Тропинкой, по всей видимости, последнее время пользовались разве что мыши, так основательно она заросла. Ветви хлещут как по рогам моего оленя, так и по моим собственным, точнее будет сказать – моего шлема, а то возникают всякие нездоровые ассоциации… Про свое семейное положение я не могу сказать ничего плохого, равно как и хорошего. Не помню. А кольца на пальце, чтобы намекнуть, нет.
Дабы скрасить поездку, отвлечься от нудного ничегонеделания, я извлек из-за пазухи наушники и, закрепив их в ушах, привычно нажал на воспроизведение.
Я на лесоповале сотни пил затупил И под шепот кандальный по ночам чифирил. У кормушки не пасся, как последний шакал. Я пронюхал, где трасса, и однажды бежал. Кругом тайга, а бурые медведи Осатанели – стало быть, весна.
Подпевая Чижу, язатылком почувствовал чей-то взгляд. Резко развернулся, подозрительно вглядываясь в обступившие меня со всех сторон деревья. Только если среди листвы кто-то и скрывается, то рассмотреть его почти невозможно. Здесь и днем-то не очень светло, а уж сейчас… разве что уловлю неосторожное резкое движение наблюдателя.