Специальный агент преисподней
Шрифт:
– Во дают!
Несколько кругов, и центробежная сила вынесла их за пределы ямы, где даже бережные руки товарищей не смогли заставить их вернуться назад. Лишившись законной добычи, Рекс выплюнул рваные тряпки и спокойно удалился в нишу.
Я последовал за ним. Не желая подставлять свою голову под булыжник, в случае если такая плохая мысль придет кому-то в голову. А она обязательно придет, если я буду без нужды мозолить глаза.
– Какой герой.
– Умничка!
– Какой лапочка!!!
От обилия комплиментов я расцвел, пока не понял,
Ну и не надо!
Пристроившись на земле, я достал из-за пазухи наушники и вставил их в уши, чтобы не слышать слов, предназначенных Рексу. Обидно… не за себя, за весь мужской пол в моем лице обидно.
Мне бы в небо, мне бы в небо, Здесь я был, а там я не был…
Мне на ногу что-то упало. Я дернулся от неожиданности и ударился головой о землю, которая тотчас посыпалась за шиворот. Влажными, чуть прохладными комочками.
Ветка.
Чего это они там?
А разбойники-душегубы с азартом пионеров, готовящихся к большому костру в честь Дня пионерии, сносили к яме охапки ветвей и бросали все это вниз.
Это заняло довольно много времени: видимо, возле поляны валежник выбрали раньше, и за каждой новой охапкой приходилось уходить все дальше и дальше.
Небо покраснело, озаренное багряными лучами заходящего солнца.
Часа через полтора стемнеет. Может, удастся спастись под покровом ночи. Выберемся по валежнику, затем мы с Рексом сеем панику и под шумок все вместе сматывается. Хороший план. А если все срастется, то цены ему не будет.
К тому времени, когда темнота окутала землю, на пути к свободе возникло непреодолимое препятствие в виде пятиметрового слоя веток, которыми намертво закупорили нас в яме, словно кукурузным початком бутыль с первачом.
– Сообразив это, я страшно запаниковал, а вот девушки спокойны. Словно рядом со мной им совершенно ничего не угрожает. Лестно, конечно, но…
Кто сказал, что страсть опасна, доброта смешна? Что в наш век отвага не нужна?
Как и встарь, от ветра часто рушится стена. Крепче будь – и буря не страшна.
Кто сказал – один не воин, не величина, Кто сказал – другие времена? Мир жесток и неспокоен, за волной волна – Не робей, и не собьет она.
Встань!
Страх преодолей.
В полный рост.
Выхватив меч, я попробовал с его помощью расчистить путь. Ветки послушно крошились под напором остро наточенной стали, но сверху тотчас опускались целые, занимая вакантное место. И лишь плотнее спрессовываясь.
Здесь выхода нет. Попробуем с другой стороны.
– Девочки, посторонитесь.
Они послушно отошли, освободив мне доступ к дальней стенке ниши.
Рассекая мечом клубки корней, я свободной рукой сгребаю комья земли себе под ноги, формируя лаз.
– Мне бы саперную лопатку… – мечтательно вздохнул я и сам себя одернул: – Может, тебе еще и экскаватор?…
Углубившись
– Бери здесь.- Взяв за руку одну из девушек, а в темноте они все одинаковы, я кладу ее, то есть руку,
между своими ногами.- Достаешь?
– Да.
– Бери.
– Молодец. А теперь на себя и между ног. Только не очень резко – запачкаешь всех.
– Хорошо.
– За ней пристраивается следующая, а когда немного углубимся, то и последняя.
– Мы поняли.
– Приступаем.
Девушки дружно, даже с каким-то воодушевлением взялись за выполнение моих распоряжений.
Стоя на четвереньках, мечом взрыхляю землю, затем руками сгребаю ее под себя. Упирающаяся лбом мне пониже спины девушка выгребает ее из-под меня и проталкивает дальше, словно эстафетную палочку.
Все заняты, только Рекс поскуливает внизу, то и дело просовывая голову в лаз и тут же отскакивая с полной пастью чернозема. Минут пять он фыркает, отплевываясь и прочищая дыхательные пути, затем история повторяется.
От недостатка кислорода начинает кружиться голова, и я командую перерыв.
Следующие мгновения приносят мне понимание трудной судьбы рака. Не хотел бы я всю жизнь так двигаться…
– Мы прорыли метра четыре с половиной, может,
пять. Не больше. Осталось два с половиной-два. Но их
нужно вырыть очень быстро, на одном дыхании.
– Почему?
– Лаз может обвалиться, если кто-то из разбойников
станет на него.
– А если обвалится, что будем делать?
– Не знаю,- честно признался я.
– Давайте помолимся,- предложила одна из девушек.
– Давайте,- согласился я. Если это поможет нам укре
пить дух и набраться решительности перед трудным ис
пытанием.- Только каждый про себя.
– Хорошо.
Все дружно склонили головы и начали просить благословения свыше.
Не знаю, кому и как молились они, я же лично так ничего толкового и не смог сообразить. Какая-то каша в голове. «Сим-сим, откройся» – это якобы помогает отворять любые двери, вот только смысла в данном выражении я не вижу. Молитва – это что-то такое, что должно идти из глубины сердца или души. Тогда она будет услышана, а иначе… это просто набор слов. Мертвых слов. Идущих из никуда к никому. Молитва укрепит лишь истинно верующего, как пылающее любовью сердце осветит путь тех, кого любишь. Любишь не на словах – на деле. Пылало бы ярче пламени вырванное сердце Данко, не люби он людей искренне, самозабвенно? Любовь – вот настоящая молитва. Даже когда о ней молчат, она освещает путь среди мрака ненависти и непонимания, она омывает, делая чище. Пылая ею, мы сгораем в ней, чтобы, как птица Феникс, возродиться обновленными, чистыми от скверны и зависти, от злобы и равнодушия.