Специальный агент преисподней
Шрифт:
И все величие момента ухнуло под копыта скакунов. Поднятые в порыве восторга
– Дракон?! – не веря себе, воскликнул Дон Кихот.- Но их же не бывает!
Интересное замечание для человека, одно воспоминание о котором повергает мельников в холодный пот. Они им пугают непослушных сорванцов. С кем он тогда сражался? От чьего жестокого плена освобождал принцесс?
– Это не тот, что по мне пробежался? – спросил я Добрыню.-Ты-то его лучше разглядел… Хотя и преимущественно сзади.
– Не тот,- уверенно ответил богатырь.- Это двуглав рогатый, он траву жрет, а тот огнедышащий был, трехглавый.
– Так, может, кто одну башку отрубил? – не сдавался я, горя желанием отомстить. Впрочем, не очень яростным, учитывая размеры возможного противника. Такого из гранатомета в лоб – и то лишь контузишь. Уж очень зверь серьезный.
– А рога откуда? У Змея Горыныча их отродясь не было.
– Может, успел поджениться, а уж головные украшения целиком заслуга избранницы его сердца? – пошутил я, поняв, что погони с битвой не будет.
– А это не больно? – заинтересовался рыцарь печального образа.
– Что?
– Когда рога растут?
– Женишься – узнаешь,- пообещала Ламиира.- Или не узнаешь.
– Жениться? Мне?! – возмутился Дон Кихот.- Никогда! Мой неземной идеал – несравненная Дульсинея Тобосская. Чистый цветок среди иссушенных зноем без
жизненных песков.
– Как скажешь,- не стал спорить я. Можно подумать, у него от претенденток на его руку и сердце отбоя нет.
Погрузившись в думы, благородный идальго спокойно, впервые не знаю за сколько лет, проехал мимо мельницы. А та старалась вовсю, махала лопастями-крыльями словно близкому знакомому. Поднявший было руку Добрыня, с недоумением посмотрев на опущенный котелок рыцаря, пожал плечами и почесал переносицу, резонно предположив, что в этот раз его успокаивающего воздействия не понадобится: Дон Кихот явно вознамерился игнорировать присутствие дерзкого вызова его рыцарской чести и обойтись без крика и лобовой атаки крылатого чудовища. Наверное, подействовала встреча с настоящим драконом, а не с порождением воспаленного мозга.
– Может, сделаем привал в хуторке? – предложила Леля.- Отдохнем, перекусим…
– Припасы нужно пополнить,- согласился Добрыня.- Вот только остановиться негде… разве что на сеновале?
И то дело. Как минимум клопов там быть не должно.
Но отдыха не получилось.
Развлечений – сколько душе угодно, а отдыха – увы!
Миновав первую избу, крытая рогозом крыша которой странно скособочилась, словно лихо заломленная папаха рубахи-парня, мы попали на представление – с десяток баб, заполошно вопя, гоняли вокруг колодца черного медвежонка.
– Какой хорошенький,- выдохнули девушки.- Пушистик…
На всякий случай мы остановились, не доезжая до шумного хоровода –
Не сразу, но резвящиеся хуторянки заметили наше присутствие. И, не прекращая голосовых упражнений, ринулись к нам.
Уж на что храбр Рекс, но и он с перепугу присел на задние лапы.
– Помогите!!!
И тут я сообразил, что это не бабы гоняют медвежонка, а скорее наоборот.
Тряся вислыми ушами, виляя длинным хвостом и звонко лая, он бросился за ними.
– Странный зверь,- заметил Добрыня, беря в руку булаву.
– Погоди,- остановил я его, пораженный догадкой, в которой мелькнуло видение из забытого прошлого.- Куть-куть-куть…
Видимо, односторонняя игра в догонялки надоела песику, а при всем своем сходстве с семейством косолапых любителей дармового меда этот зверь относится совсем к другому классу, и мое добровольное желание стать партнером в его игре было оценено им по достоинству.
Потершись о мое колено, при этом завалив меня вместе с оленем набок, черный щенок-великан лизнул меня в щеку и радостно гавкнул.
Рекс обиженно фыркнул.
– Загрыз! – заголосили, почему-то радостно, бабы, спрятавшись за спинами моих друзей. Раскрасневшиеся, со съехавшими на затылок косынками, вооруженные
преимущественно коромыслами.- Как есть – всего загрыз. Аспид!
Поднявшись на ноги, мы с Рексом подверглись второй волне щенячьей радости, оставившей отпечатки лап на рубахе и мокрые следы на моем лице. Потрепав двумя руками мохнатую холку, я достал из кармана сухарик, предназначавшийся для угощения оленя, и протянул его вислоухому щенку-переростку. В красноватых Рексовых глазах мелькнуло слабо скрываемое недовольство, и он, фыркая и тряся рогами, потянулся за своей корочкой. Радуясь столь забавному другу, пес наморщил нос, встряхнул ушами, словно передразнивая оленя, и выиграл первый этап игры в догонялки, звучно клацнув зубами. Клац! Моя душа резко потеряла сознание и холодной ледышкой скатилась в пятки, по пути пересчитав все позвонки и срикошетив о мочевой пузырь. Но мощные и острые зубы лучшего друга человека не задели моих пальцев, что позволило им и дальше оставаться в моем полном распоряжении. Рекс возмущенно зарычал и бросился на наглого грабителя, тот в свою очередь рванул прочь, с хрустом размалывая сухарик и размахивая пушистым хвостом.
Остается надеяться, что глобальных разрушений селению они не причинят…
Смахнув с колен пыль, я повернулся к моим товарищам и местным бабам, которые с нарастающей энергией принялись делиться одна с другой своим видением случившегося и при этом совершенно не интересуясь отличным от своего мнением, равно как и вниманием к собственному. Лишь громкости добавляли, пытаясь перекричать одна другую.
– Чей зверь? – поинтересовался я.
Бабы недоуменно переглянулись. Кто-то заработал коромыслом, благо пустым, по шее, кто-то в лоб.
– Чей зверь, спрашиваю? – повторил я.
Пока селянки обменивались взглядами, пытаясь найти правильный ответ, мои сногсшибательные подружки окружили меня заботой и вниманием.
– Идиот! – Оплеуха. «Бумс!» – по загривку.- Я так испугалась.
Женская логика?
Леля обиженно отвернулась, сопя носом с целью нагнать на меня чувство вины. Можно подумать, что это не я только что ни за что ни про что схлопотал по шее…
– Ты не пострадал? – деловым тоном поинтересовалась Ламиира, выкрутив мои пальцы до хруста, чтобы всесторонне обследовать их на предмет укусов.