Специальный агент высших сил
Шрифт:
Ну… я и прикрыл дверь, да и засов задвинул, про всякий случай.
К действительности меня вернул дикий вопль черта, обманутого в своих ожиданиях. Царевна, то ли увлекшись и позабыв о волшебных свойствах своей лягушечьей шкуры, то ли просто время пришло (как в сказке про Золушку при двенадцатом ударе местного Биг Бена), что бы там ни послужило причиной превращения, но к черту она приблизилась уже не в облике красотки, а в своем привычном облике гигантской жабы.
Увернувшись от влажного лягушечьего
— Бежим!
Освобожденные узники поспешно вернулись в свои камеры, проклиная «полного идиота» (это цитата, с заложенной в ней мыслью я категорически не согласен), который выманил их из таких уютных комнат и подверг драгоценные жизни опасности.
— Может, когда встретимся, — неопределенно пообещал я растерянно квакнувшей царевне.
Ее ответа я не услышал, поскольку, уступив напору черта, перешел с быстрого шага на бег, стараясь не задевать длинным мечом-кладенцом стены.
Миновав спящую в хрустальном гробу красавицу — еще одну ловушку для доверчивых героев, мы покинули замок бессмертных братьев-злодеев, даже не вспомнив о том, что в кармане у меня завещание, а где-то здесь дожидается моего внимания инструкция по отбору последователя Кощея Бессмертного.
Ворота за нашей спиной со скрипом поднялись, и цокающий зубами скелет язвительно поинтересовался:
— Как успехи?
— А это что за чучело? — вытаращил глаза черт. Надежные цепи, которыми Бэдмен был прикован к воротам, внушили ему смелость. — Говорящее пособие из анатомического кабинета? Ха! Может, давай его в школу какую-нибудь продадим?
— Продажная твоя душа, — вздохнул я, отвесив черту отеческий подзатыльник.
— Нет у меня души, — проворчал он, выкапываясь из сугроба. — И чего сразу рукоприкладством заниматься? Вот уйду на больничный, будешь сам себя из переделок вытаскивать… пожалеешь тогда.
— Прости.
— Легко! Отсыпь деньжат, я мигом слетаю…
— Куда?
— За индульгенцией. Оптовой — за все грехи скопом, значит. Да ты не переживай, я со скидкой возьму, как состоящий в клубе.
— Ну ты и… Слов нет.
— У меня тоже, — заверил меня черт. — Каждое утро, полируя рога перед зеркалом, любуюсь собой и задаюсь одним и тем же вопросом: «В кого я такой классный? Не мужик, а просто кладезь достоинств».
— Да уж… и скромный при этом.
Изнутри в ворота чем-то с силой ударили. Если бы я не был на сто процентов уверен, что замки осаждают снаружи, а не наоборот, то решил бы, что это таран.
— Что это? — растерянно спросил Бэдмен.
— Можно подумать, я больше него знаю… Могу только догадываться.
— Царевна, наверное.
— Царевна? — недоверчиво переспросил скелет.
Взмахнув крыльями, черт заверещал:
— Бежим!
— Куда?! —
— Подальше отсюда.
От повторного удара ворота качнулись и немного приоткрылись.
— Поберегись! — донеслось сверху.
Бэдмен затарахтел костями, имитируя глубокий обморок.
Черт запрокинул голову и поинтересовался:
— Кого там нелегкая принесла?
Взъерошив волосы на моей макушке, над нами пролетела заходящая на посадку ступа. Коснувшись земли, она пару раз подпрыгнула на сугробах и наконец остановилась, окруженная поднимающимся из-под днища паром. Из нее, злобно ворча и раскатисто чихая, выбралась Баба Яга. Насколько мне известно, за последний век она совсем не изменилась. Прославленный в сказках клык все также устрашающе торчит, бросая вызов всем стоматологам мира, бородавка по-прежнему нависает, а костяная нога как не гнулась — так не гнется и поныне.
— Успела-таки… а… а… апчхи! — сообщила она.
— Куда? — спросил я, на всякий случай отходя от ворот, хотя подозрительные удары в них не повторялись.
— К тебе, голубчик, к тебе. Чтобы назад, домой воротить, все уж собрались, думу думают, тебя дожидаются. А то пойдешь в замок Кощеев да сгинешь напрасно. Нет там сынишки твоего.
— Знаю.
— Откуда? — расстроилась бабка, кося лиловым глазом.
— От ангела-хранителя.
— Какого?
— Моего, — ответил я и позвал черта: — Вылезай. Не бойся.
— Так я никого и не боюсь, — заявил черт, делая вид, что просто принимает снежные ванны. — Нужно перышки почистить.
— Ангел-хранитель? — переспросила Яга, рассматривая рогатое несчастье. Гамму отразившихся на ее лице чувств сложно передать словами…
— Уж какого заслужил.
— Ладно, — решила старуха, — полезайте в ступу… оба. С ветерком прокачу.
Черт вознамерился было возразить, но мощный удар, от которого замковые ворота с треском приоткрылись почти на треть, коренным образом поменял его мнение. И в ступе он оказался раньше меня.
— Полетели!
— А кто там из замка рвется? — спросила Баба Яга, суя свой достопримечательный нос туда, где остался Варварин.
— Потом расскажу, — пообещал я, вставив в уши наушники плеера и нажав на «PLAY». Мне нужно подумать. — Взлетай!
Черт покосился на меня, завистливо сравнив мой новенький плеер с тем, который я подарил ему после нашего совместного похода в ад, но ничего не сказал, а вот Яга что-то начала выговаривать. Возможно, сетуя на неуважительное отношение нынешней молодежи к старшему поколению. Хотя каким боком это касается меня, ведь я-то постарше ее буду? В динамиках, содрогающихся от рвущейся через них энергии, раздался хорошо знакомый голос, оттеснивший посторонние звуки за пределы восприятия: