Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия
Шрифт:
– Легковая машина, – предупредил Рубио.
Едва мы достигли шоссе, как яркая вспышка осветила все вокруг, раздался взрыв. За ним последовали другие. Мы пересекли автомобильную дорогу, прибавили шагу, спеша на сборный пункт. И вовремя.
Большой огненный столб поднялся в ночное небо, потом донесся сильный взрыв. Было слышно, как ударились о землю падающие обломки разрушенного железобетонного моста. Люди ликовали.
– Замечательно! Очень хорошо! – бурно выражали свой восторг наши проводники.
И снова взрыв – теперь на железнодорожном мосту. Все радовались, позабыв, что находятся
В обратный путь шли налегке, довольные удачей, не чувствуя усталости» [185] .
Вот так завершилась первая операция. Снова обратимся к воспоминаниям Анны Стариновой.
«Вылазки в тыл врага стали обычной работой партизан. Однако переход в тыл, особенно возвращение оттуда были сопряжены с большой тратой времени, с риском быть убитым своими. Поэтому при первой возможности была создана скрытая база в тылу фашистов.
185
Старинова А.К.В тылу у мятежников. // Сб. Мы – интернационалисты: Воспоминания советских добровольцев – участников национально-революционной войны в Испании. – М., 1986. С. 138–140.
Первой такой базой стал заброшенный маслодельный завод в 12 километрах северо-западнее Адамуса. Ее организовали по инициативе и с помощью командира роты республиканской армии. Он лично принимал участие в операциях нашего отряда. На базу доставили несколько сот килограммов взрывчатки, запас боеприпасов и продовольствия. Оттуда совершали вылазки на коммуникации мятежников.
Базу организовали в середине февраля, но я туда поехала позже, сопровождая очередную партию.
Боеприпасы и продовольствие к исходу дня погрузили на мулов и сосредоточили на нашем переднем крае. В бинокль мы наблюдали передвижение вражеских патрулей, изучали расположение постов противника. С наступлением темноты двинулись вперед. Копыта животных были обернуты кусками фланелевых одеял. Обутые в альпаргатас, мы шагали бесшумно. Мулы, точно понимая опасность, тоже шли осторожно.
Идти было тяжело. Пересекали канавы и ручьи, поднимались в горы, опускались в низины. Казалось, нашему походу не будет конца.
Но вот впереди зашевелился светлячок. Через две-три минуты к нам подошли два партизана и повели на базу.
Темные, низкие здания. Около одной из стен, на которой, как в сказке, навешаны светящиеся гнилушки и натянуты многочисленные провода, стояли часовые. Охрана ввела нас в закопченное помещение. Слабо горели дрова в камине. На полу спало человек двенадцать. Вокруг сидели караульные.
Во дворе тихо, никаких признаков жизни. Доминго стал знакомить меня с базой. Первым делом он показал стену около часовых.
– Но пасаран! [186] – сказал капитан с гордостью. – Все эти проволочки, светлячки связаны с проводами и сигналами на подходах к базе. Свои знают, где и как можно пройти, как предупредить охрану. А тот, кто этого не знает, обнаружит себя. Тут много поработали Родольфо и интербригадовцы.
С
186
«Они не пройдут!» – девиз бойцов республиканской армии Испании.
– Электростанция по прямой всего в двух с половиной километрах, но мы ее не тронем, – шептал мне капитан. – Для нас она отличное прикрытие. Фашисты и не подумают, что мы так близко от станции и не трогаем ее.
Утром вернулись с задания группы Рубио, Яна Тихого и Алекса, единственного в нашем отряде американца.
На базе больше 50 человек. Перемещение по ее территории строго ограничено. Ходить можно только так, чтобы не было заметно ни малейших признаков людей в полуразрушенном, забытом заводике, где до войны вырабатывалось оливковое масло.
Заводик скрывала оливковая роща. С востока – крутой подъем, заросший деревьями. С запада и юго-запада – спуск в долину, по которой протекала небольшая река. На ней и были построены высокая плотина и гидростанция. В бинокль хорошо просматривались часовые на плотине.
– Если фашисты нападут на нас до обеда, нам трудно будет продержаться до темноты. Если во второй половине дня – мы заставим их развернуться на дальних подходах, поставим мины замедленного действия и отойдем на запасную базу. А ночью уйдем через линию фронта к своим, – пояснял Доминго.
Предстояла операция по крушению поезда и подрыву двух небольших, но высоких мостов на железной дороге, идущей к Кордове.
Перед заходом солнца три группы направились на задание. Одна, под командованием молодого моряка Руиса, должна была подойти к железной дороге Монторо – Кордова с севера. С ним пошли Родольфо, Доминго, Ян Тихий и еще шесть человек.
Наступила ночь. Я осталась на базе. Меня поражало полное спокойствие, уверенность людей в своей безопасности. Во дворе ходили парами часовые. Вечером в помещении с плотно занавешенными окнами ярко горел камин, партизаны слушали радио. А рядом гидростанция, охрана мятежников. Линия фронта – в десяти километрах.
На базе остался со своей группой Хуан Гранде. Они должны были идти на задание на следующий день, а пока их черед нести охрану. Еще с вечера Хуан проверил всю систему сигнализации, проинструктировал людей.
В ту ночь я не ложилась спать, и мы сидели и беседовали с Хуаном Гранде, настоящее имя которого было Иван Попович.
Вдруг до нас донесся гул далекого взрыва.
– А может, нам это только показалось, потому что мы ждем взрывов? – спросила я черногорца.
– Нет. Был взрыв, большой взрыв. Это не поезд, это на мосту.
Утром вернулся Руис со своей группой. Все устали, но были довольны.
– А где Доминго и Родольфо? – спросила я у Руиса.
– Пошли прямо в Адамус. Товарный поезд упал, надо добивать.
Перед обедом мы услыхали взрывы со стороны Монторо.
Поздно ночью вернулись на базу Доминго, Родольфо и Тихий. Они принесли радостную весть об успешном выполнении задания и о том, что удалось уничтожить вражеские машины, вывозившие боеприпасы из потерпевшего крушение воинского эшелона под Монторо.