Спецназ не сдается
Шрифт:
Опасность потерять шхуну занозой сидела в сердце и обострялась всякий раз, когда команда слышала рынду. Это как набат слушать.
Скорее бы оставить позади погрузки, приборки, проверки и выйти в море! Подставить лицо под упругий ветер, с небольшой завистью посмотреть на капитана, крутящего рулевое колесо, поплевать на руки и впервые за эти долгие недели еще раз искусить судьбу — под скрип талей пожелать себе и товарищам хорошего улова.
Хотя выйти в море на судне, которое ты выпестовал в своих натруженных руках, и есть счастье. За него даже деньги отдаешь,
— Проблемы есть, но в море идти можно.
Вот так.
28
Небольшой теплоход «Капитан Николай Порогов» опоздал на полчаса. На причале стояли два офицера и поглядывали на прибывших, спешащих по сходням пассажиров. Кто-то сходил на берег с объемистым багажом, кто-то с небольшой поклажей.
— Узнают они нас? — спросил невысокого роста капитан-лейтенант Немышев.
— Сообразят узнать, — ответил его товарищ Василий Бешканов. В руках Бешканов держал табличку с надписью: "Встречаем участников делегации от международной террористической организации «Аль-Кайда».
— Это шутка такая? — спросила проходящая мимо женщина.
— Никаких шуток, все всерьез, — живо отозвался Василий, подмигивая незнакомке. На его взгляд, даме приятной во всех отношениях. — А если всерьез, не видели здесь двух разнузданных офицеров из бригады судов обеспечения?
Бешканов тут же спрятал за спину импровизированный плакат и, нарочито громко откашлявшись, представился:
— Капитан 3 ранга Василий Бешканов. Теплоход опоздал, и мы тут... — Бешканов виновато и в то же время игриво повел плечами. — Извините.
— Извинения приняты, — чуть резковатым голосом отозвалась незнакомка; ее подруга, скупо улыбнувшись, пожала плечами. Про них офицеры знали малость: обе женщины приятной наружности и примерно одинакового возраста (около тридцати или чуть меньше), одетые — одна в легкую блузку и джинсы, а другая (этакая «деловая колбаса») в брючную пару бежевого цвета, принадлежали к международной организации, название которой вылетело у офицеров из головы. Отсюда и некая вольность с «Аль-Кайдой». Короче, организация защищала права погибших моряков и их семей. Что-то в этом духе.
— Гостиницу мы вам забронировали, — взял на себя инициативу капитан-лейтенант Немышев, командир судна обеспечения «Бдительный». Если что и сближало двух друзей, с интересом поглядывающих на двух прибывших московских подруг, — это нелюбовь к фуражкам и современным кокардам: сейчас оба офицера были в пилотках с «крабами» советского образца. — Сначала заедем в гостиницу или...
— Нет, — отрезала старшая, представившаяся Ириной Александровной Постниковой. — Дело прежде всего.
Ее подруга отрекомендовалась как Елена Моравец и больше не проронила ни слова. И в машине — черной «Волге» с черными же номерами — молчала.
Городок под названием Светлый предстал в первую очередь грудой стоявших наподобие внешнего рейда «отстойных» кораблей: тут были и военные, и рыбацкие. Уже потом обращала
Не успел капитан-лейтенант, галантно подавший дамам руку, указать на объект их непонятного интереса, как Елена побледнела. И куда только девался ее нежный загар. Она сжигала глазами судно, отшвартованное у дебаркадера. Она не верила глазам, которые читали название траулера:
КАПИТАН ЯКОВ МОРАВЕЦ
— Свинья! — вырвалось у девушки. Не оборачиваясь, рискуя сломать ноги на зашарпанных сходнях, она ворвалась на дебаркадер. Пробежав вдоль левого борта, нашла еще одни сходни, которые вели на рыбацкое судно. Опешивший вахтенный матрос, одетый в тельник и рваные джинсы, едва успел посторониться, когда незнакомка, ловко ориентируясь, поднялась по трапу и толкнула дверь в рубку.
Тот, кто вызвал у нее приступ гнева, находился внутри. Обязан был находиться. Иначе к чему эта поездка, инициатором которой была, правда, не она; наверняка Лена захотела бы встретиться с Сергеем — позже, но так распорядилась судьба. Она всю дорогу, начало которой лежало в Москве, настраивала себя на резкий и обвинительный тон разговора; а этот сукин сын, развалившись перед штурвалом и покручивая его туда-сюда ногами, тоже, казалось, готовился к нему — причем давно: ладно бы там краска на названии траулера блестела свежестью.
— Свинья! — уже в лицо капитану выкрикнула она.
Сергей Перминов не изменил позы. Дотянувшись до рации, он по громкой связи объявил команде сойти на берег.
— Немедленно, — по слогам произнесла Лена, — немедленно прикажи замазать это название.
— Замазать имя твоего мужа?
Она побледнела еще больше.
— Замолчи! Я ударю тебя.
— А я думал, что день у меня сегодня — полный отстой. Присаживайся, Рыжик. Даже в таких стройных ногах правды нет. Тяпнем «шила» по пять капель?
— Какая же ты свинья!
Сергей скосил на гостью глаза.
— Ты прям готова меня сожрать. Проголодалась, что ли, я не пойму? Или хочешь, чтобы я хрюкнул в ответ?
— Ты даже не соизволил извиниться. С соболезнованиями пришли все, кроме тебя. Это ты убил моего мужа!
— Не говори того, чего не знаешь.
— Ты бросил его — этого тоже не было? Ты бросил команду, оставив ее на море, преспокойно сел в лодку, добрался на ней до ракетного катера и — фьють! — девушка присвистнула, тряхнув своими густыми волосами.
— Откуда такие подробности? Разведка обнародовала материалы секретной операции группы морского спецназа?
— Жаль, что я не знаю подробностей. Но мне за глаза хватает того, что ты, спасая свою «лягушачью» шкуру, бросил товарищей. А потом сочинил какую-то сказку. Только в штабе ей не поверили, дураков там нет. Одни идиоты. Нам объяснили, что ты просто смалодушничал.
— Что-то я не врубился. — Сергей чуть приподнял козырек кепки. — Что, говоришь, я наделал?
— Смалодушничал! Очень красиво звучит. И тебя — убийцу — лишь выперли из флота.