Спецназ Третьей Мировой. Русские козыри
Шрифт:
– Ага, вижу. Идёт, чего-то ждёт, нет, не буду стрелять, – подтвердил обнаружение цели Рыхтенкеу.
– Почему? Видно же прекрасно!
– Не, он кому-то что-то доказать хочет. Смотри – руки раскинул как на кресте, показывает, что по нему никто не стреляет, пусть идёт. Подождём.
Американец в чёрном действительно покрутился на виду и спокойным шагом удалился целый и невредимый. Колонна, выстраивающаяся за вышкой, уехала в сторону шахты. Американцы, сновавшие по аэродрому перебежками от укрытия к укрытию, заметно оживились и осмелели.
– Ваня, стреляй!
– Однако успею. Надо пару вертолётов всё-таки выпустить, я их как гусей на взлёте попытаюсь взять, иначе снова подгонят броневики и из миномётов по гектару всю землю перепашут.
– Связь, связь появилась! – обрадовался Мелконян. – «Горы» на связи! Да, да, три пятерки, – забубнил он в тангенту, – принял, передаю.
Мичман передал станцию Рыхлому, тот затащил её под маскировочную сеть и что-то забубнил, объясняя. Высунулся, передал станцию Мелконяну.
– Кузнец будет ждать вертолёты, у него есть чем встретить, надо будет пропустить. Командира ранило, без сознания лежит, но вроде живой. Ара тоже выходил – у него на три пятёрки и даже пленный есть.
– Откуда у него пленный?
– Придём живые на базу, спросим однако. Давай уходить отсюда на запасную позицию.
Мелконян так и не заметил, как Рыхтенкеу переместился, только что был на месте, сидел под сеткой и вот уже исчез. Мичман, пригибаясь, пробежал по оврагу, выполз наружу, прополз чуть ли не сотню метров и скатился в ещё один маленький овраг, запасную позицию, выбранную ранее. Рыхтенкеу уже сидел там и, несмотря на серьезность момента и обстановки, спокойно раскуривал трубочку.
– Минут пять есть однако, – ответил он на удивлённый взгляд мичмана, – сейчас лётчикам задачу поставят, морскую пехоту на борты посадят. Сперва один вертолет полетает вокруг аэродрома, бока будет подставлять, чтобы мы по нему стрельнули, значит будет «Кобра», она с бронёй. Мы её пропустим, ей мой старшина займется. А потом второй вертолёт пойдёт – с морской пехотой. На «Гнездо» пойдёт, вот тут я его, как гуся, и сниму.
– Откуда такая уверенность?
– Им надо проход от зениток освободить для вон тех больших самолётов. Сам заметил, как их берегут, на полосу не выгоняют, ждут, пока всё выяснится и пока на них груз закинут с шахты.
Рыхлый довольно пыхнул облачком душистого дыма и назидательно ткнул пальцем в небо.
Сознание возвращалось толчками. Сперва просто пришёл в себя, не осознавая вообще ничего. Где-то поблизости кто-то возмущённо ругался тоненькими гномьими голосами. Ерунда какая-то, откуда здесь гномы. И вообще, где здесь? Где я?
– Командир проснулся, – обрадовался кто-то сидящий рядом.
– А нахрена ты меня будил? – возмутился я, – если ради кружки натурального кофе и сигары, то я тебя прощаю.
– Вот кофе, вот сигара.
Проснулся я ровно в половине второго. Меня разбудил Паша, сам зевавший во всю пасть.
– Командир, кофе и сигара!
– Уважай мою должность и звание, а то сейчас дам в лоб прикладом
– Так реально вот кофе, а вот сигара!
Лёха? Да, точно, Лёха! Протянул мне большую фаянсовую кружку, источавшую небесный аромат, и большущую сигару, свёрнутую из цельного табачного листа.
Сон как рукой сняло. Передо мной действительно стояла кружка с горячим кофе и лежала сигара.
– Это где же вы так умудрились-то разбогатеть?
– Так у них полно этого добра, а у этого очкастого ещё сигары в рюкзаке были.
У кого у них? Кто такой очкастый? Я свесил ноги с брони, взял уже прикуренную сигару, пыхнул ароматным дымом и отхлебнул обжигающего кофе. Передо мной расстилался чёрно-серый город, где-то горели здания и в сереющее небо поднимались клубы дыма. Неподалёку от БТРа где-то в километре надрывно садила пушка. И какие-то нереальные голоса, тоненькие и писклявые, совсем рядом ругались по-английски. Я снова хлебнул кофе, стараясь опознать почему-то странно знакомые развалины. С третьим глотком кофе морок спал. Я сидел на кровати, рядом со мной стоял огромный телевизор, по экрану которого ослепительно-яркие и цветные скакали мультяшные гномы. Рядом сидел Кузнец и с тревогой смотрел на меня. Голову чуть саднило, я поднял руку и ощупал висок и ухо. Бинты уже чуть подсохли. В голове немного шумело, но состояние с каждым глотком поднималось.
– Лёха, что у меня там под повязкой?
– Да всё нормально, командир! Царапина и ухо чуть порвало. Ерунда, тебя просто глушануло сильно.
– А где эта гнида очкастая?
– Ооой… он мне тут такие песни пел! Говорил, что он будущее Америки и всего мира, если я его перевяжу и спасу от смерти, он отпишет на меня долю своих доходов.
– Он что – богатей какой?
– Да нет, но намеревался на каких-то умных машинках электронных разбогатеть.
– На компьютерах?
– Ага, на них вроде. Какие-то алгоритмы для них изобретал, кричал, что у меня денег будет с небоскрёб.
– Ну, а ты что?
– Да надоел мне этот Вильям Гейтс, выволок я его на смотровую площадку и с криком «Welcome to the window» выкинул нахер в пропасть. Достал он меня своими бреднями.
– Сейчас только что сеанс был с Рыхлым и Арой. Армяшка наш лодку взорвал, два катера на дно пустил. Рыхлому придётся на нас выпустить вертолёт, иначе его вычислят. Он на время смены позиции пока огонь прекратил. Плюс ещё какие-то «Сапоги» вышли, орут, что у них три пятёрки. Иванов, по-моему, уже шахту атакует.
– Через сколько гостей ждать? – я всё-таки решился встать с кровати. Нормально, голова чуть покружилась, но всё быстро прошло.
– Да когда угодно. Я тут эфир на ихней аппаратуре шерстил, от самолёта пару затухающих «мэнсонов» (в служебном радиообмене попытка вызова на связь) слышал и всё.
– Идём на позиции, гостей встречать, – я повесил за спину автомат и пошёл на выход из казармы, на ходу прихлёбывая кофе.
– Лёха, видал какие у них прицелы крутые на ЗУшках (зенитные установки)? Камеры, наверно, какие-нибудь стоят.