Спецназ

Штадлер Коос

После недели планирования и совещаний в штабе войск спецназа, мы с Дидисом вернулись в Фалаборву, чтобы присоединиться к остальным группам для окончательной подготовки и тренировок в Савонге. Как только мы были готовы, нас на самолете C-130 с авиабазы Худспрюйт перебросили в Преторию, где под покровом темноты на два C-130 погрузили ракетные комплексы SA-9. Тактический штаб и все наше личное снаряжение отправились автомобильным транспортом.

Вылет в оперативный район был запланирован на вторую половину дня, так что в Рунду, где располагался штаб 20-го сектора, мы должны были прибыть после наступления темноты. Установки SAM-9 были выгружены, и мы перевезли свое снаряжение в Форт Фут, где нам предстояло пробыть несколько

дней до начала операции. Форт Фут, оперативная база 1-го разведывательного полка в Рунду, располагался внутри периметра более крупной армейской базы. Рядом с Фортом располагался пункт управления начальника разведки, откуда координировались все совместные операции с УНИТА в Восточной Анголе.

На следующее утро мы с Дидисом отправились туда, чтобы встретиться с нашим проводником из УНИТА, молодым капитаном, которого мы знали просто как Микки. Он был дружелюбным парнем, и с ним нам предстояло тесно сотрудничать на протяжении многих лет. Он хорошо говорил по-английски и прекрасно знал ситуацию в Анголе. Он знал места дислокации подразделений ФАПЛА в нашем оперативном районе и, что еще лучше, лично знал всех командиров УНИТА на базах, через которые нам предстояло пройти.

Экипажи SAM-9 использовали предоставленную возможность, чтобы провести заключительный контроль функционирования всех систем, захватывая почти каждый самолет, который заходил на посадку в Рунду. Первоначально это вызывало некоторый ужас и привело к нескольким аварийным случаям, поскольку летчики истребителей не были проинформированы, и испытали определенные неприятные ракетные страхи. Тем временем Дейв Скейлс организовал в Форте Фут тактический штаб руководства операцией, проверял и контролировал частоты, которые мы будем использовать для радиосвязи. Как всегда, у него была самая практичная и хорошо скоординированная система, порядок связи мы отрабатывали бесчисленное число раз.

«Оом» Бут Сварт, руководитель операции, всю дорогу держал нас в хорошем настроении. Я очень любил старика, даже больше, потому что мы все любили классическую музыку. В те дни в САДФ в отношении языков официального общения и коммуникаций проводилась языковая политика «пятьдесят на пятьдесят», в соответствии с которой английский язык и язык африкаанс должны были использоваться поочередно в течение нескольких месяцев. Поскольку шел англоязычный месяц, Бут, чье настоящее имя было Матевис, настаивал на том, чтобы его называли «Мэтью Блэком». Он полагал, что этот псевдоним лишь подчеркнет тайный характер нашей миссии, так как никто не заподозрит, что он является «regte boer».⁷⁶

Наступило время выхода на операцию, и ночью мы переправились через реку Кубанго (Каванго) на понтоне УНИТА, переправив тяжелые машины БРДМ-2 по одной. Большинство операторов малой группы удобно устроились на камуфляжной сетке рядом с пусковой установкой машины, фактически привязав себя к ней, чтобы нас не сбросило ветвями. Так началось долгое и утомительное путешествие по песчаной автомобильной дороге от одной базы УНИТА до другой, до нашего конечного пункта назначения, расположенного у реки Гимбе.

Во второй половине третьего дня раздался скрежет шестерен, и машина, на которой я ехал, внезапно развалилась. Дидис, посоветовавшись с Лапписом Лабусхагне, нашим техником по транспортным средствам, дал команду двигаться дальше на одном БРДМ и с сопровождением из бойцов УНИТА. Я должен был остаться с вышедшей из строя машиной и частью солдат, и как только прибудет эвакуационная машина, мне необходимо было двинуться дальше и встретиться с основными силами на базе УНИТА в 100 км дальше по нашему маршруту. Если транспортное средство отремонтировать будет невозможно, то Дидис должен был продолжить операцию с одной установкой SAM-9 под прикрытием местного подразделения.

За те несколько дней, что я провел в одиночестве с УНИТА, я понял, как

многого можно достичь, не имея практически ничего. Я был поражен гениальностью, импровизацией и упорством их бойцов. С тех пор как капитан Микки отбыл с основной группой, я остался без переводчика в компании командира отряда УНИТА, чей английский был примерно таким же ограниченным, как и мой португальский (который просто отсутствовал). Тем не менее, он сказал мне, чтобы я не волновался, так как они просто ожидают машину и несколько лопат. Я не мог понять, для какой цели это может послужить, так как БРДМ-2 весил не менее 8 тонн. Тащить его через густой кустарник по песчаной колее было невозможно. Я совершенно искренне не видел выхода из ситуации и был встревожен тем, что мне, скорее всего, придется упустить отличный опыт.

Ранним утром следующего дня я услышал, как прибыл «Квефоэль». С кузова грузовика спрыгнул рой возбужденно кудахтавших подростков, каждый из которых был вооружен киркой или лопатой. Командир подошел ко мне с широкой улыбкой на лице, — у них явно был какой-то план, но у меня ни за что на свете не получилось бы его разгадать. Затем прибыл тяжело нагруженный грузовик «Мерседес», и мой восторженный коллега указал мне, что мы должны перегрузить на него все снаряжение из БРДМ.

Я все еще был озадачен, и было подумал, что они собираются бросить зенитный комплекс и забрать все оборудование, поэтому начал протестовать и попытался объяснить командиру, что мне нужно остаться вместе с ЗРК.

Но мое беспокойство было недолгим. «Квефоэль» подъехал к передней части БРДМ и остановился от него примерно на расстоянии, равном двум его длинам. К моему удивлению, молодые люди с лопатами расчистили участок песчаной дороги между двумя машинами и начали копать. Весь остаток того дня они методично отрывали котлован в передней части БРДМ, задавая себе рабочий ритм песней, которую они пели. Время от времени кто-нибудь из них подскакивал и хватал лопату у кого-нибудь из группы. Наблюдать за этим было любо-дорого — гармония труда, ритм, легкость, с которой они выполняли задачу, которая для большинства западных людей была бы невозможна.

Теперь от «Квефоэля» к БРДМ шла траншея, которая оканчивалась в нескольких метрах перед ним. К полудню яма стала достаточно глубокой для того, чтобы грузовик смог сдать назад, а БРДМ — передвинуться к его задней части. Теперь перед ними встал вопрос, как посадить вышедший из строя броневик на заднюю часть тягача, но тем не менее, у них также это было продумано. Два фаната-технаря начали разматывать лебедку с передней части БРДМ, протаскивая трос прямо через бронированный корпус «Квефоэля» туда, где на некотором расстоянии ждал грузовик «Мерседес». Когда трос был полностью вытянут и подсоединен к «Мерседесу», это превратилось в простую операцию. «Мерседес» двинулся вперед, медленно, но неуклонно подтягивая БРДМ к «Квефоэлю».

Как только БРДМ оказалась сверху тягача, следующей задачей стало вытащить «Квефоэль» из ямы. Но даже это стало незначительной проблемой, так как «Мерседес» с лебедкой, все еще прикрепленной к БРДМ, продолжил медленно двигаться вперед, вытягивая минозащищенный грузовик с его грузом на ровную землю.

Мы были готовы ехать, но как только тронулись в путь, я сразу увидел, что огромная конструкция из двух машин никак не сможет пройти под кронами деревьев. Но, опять же, я недооценил решимость и гениальность этих людей буша. Они просто поместили двух человек, умело работавших с топорами, на жесткую крышу «Квефоэля», и эти ребята терпеливо и методично рубили все ветви, преграждавшие путь, какой бы величины они ни были. Чтобы добраться до базы, где ждала остальная группа, нам потребовалось целых два дня (и, вероятно, в пять раз больше лезвий для топоров). Не обращая внимания на время и огромные усилия, которые потребовались для этого, солдаты УНИТА буквально вырезали путь в кронах деревьев, чтобы БРДМ могла пройти сквозь них.