Спецназовские байки
Шрифт:
А сейчас мы выгружались на одном из сибирских полигонов. У каждого была своя задача, но посмотреть на пуски ракет желающих собралось много.
Наши ракетчики с важным видом начали устанавливать станину ракетного комплекса на огневом рубеже. Ротный и все остальные офицеры крутились вокруг них, а ракетчики по ходу пьесы всем желающим рассказывали, как управляются ракеты, как они летят, какое поражение могут нанести "объекту поражения". Показали ту самую штуку, двигая которой, изменяешь курс полета ракеты — называется, кажется, кнюппель.
Потом из ящика
— Товарищ майор, расчет противотанкового комплекса к стрельбе готов!
На вооружении в спецназе стоят противотанковые ракеты «Метис», которые летят на километр и имеют весьма малые габариты, ракеты «Фагот», которые могут разнести правительственный лимузин на дальности два километра (эх, Владимир Васильевич, ПТУРом надо было рыжего бить!), и ракеты «Конкурс», которые могут забить кого угодно на дальности пять километров.
В нашем случае ракетчикам предстояло стрелять ракетами комплекса «Фагот».
— Огонь! — приказал ротный.
Все затаились. Сейчас увидим чудо инженерной техники. Напичканная электроникой маленькая ракета понесет свой заряд к остову старого бэтээра, находящегося за полтора километра от огневой позиции.
При вылете из контейнера на ракете раскрываются стабилизаторы, запускается твердотопливный двигатель, который разгоняет ее до скорости что-то около двухсот метров в секунду, а так же в хвосте начинает гореть трассер, служащий ориентиром нахождения ракеты в пространстве. Оператор при этом должен наводить марку прицела на объект поражения, а умная электроника, видя перемещение трассера, подает на рули ракеты команду, стараясь совместить видимый ей трассер с маркой прицела. Рули чуть отклоняются, и ракета идет ровно в створе марки прицела. И бьет в цель. Вероятность поражения движущейся цели что-то около девяносто процентов. Это очень высокий показатель.
Кстати, команду электроники ракета получает по проводам, которые в полете скручиваются со специальной катушки — ракета летит, а за ней тянется тонкий провод.
Но это все в теории. Практика выглядит несколько иначе.
Ракетчик прильнул к прицелу и вдруг орет:
— Выстрел!
Тут же мне закладывает уши гром вылетающей ракеты. Я уже представляю, как она влетит в старый бэтээр и разнесет его в клочья… но неожиданно для всех ракета, только-только выйдя из контейнера, резко клюет носом, и мгновенно зарывается в землю.
Некоторое время из земли вверх бьет сноп огня, потом что-то глухо ухает под землей и все стихает…
Парень встает и задумчиво чешет лысину.
— Не понял…
И никто не понял.
— Что это было? — спрашивает ротный.
— Хрен его знает… — оба ракетчика кажется чего-то недоговаривают. — Что-то ракета в створ не попала…
Это значит, что умная электроника не увидела ракету и не смогла осуществлять управление.
Они быстро ставят вторую ракету. За прицел ложится второй. Он некоторое время глядит в прицел, потом громко орет:
— Выстрел!
Раздается
Но упрямый «Фагот» делает «горку» и с набором высоту уходит в даль.
Ракетчик подскакивает:
— Бракованные ракеты, товарищ майор!
В этот момент лопается провод — ракета ушла за предел своей дальности. Ракета должна взорваться в режиме самоликвидации, но этого почему-то не происходит.
Первый ракетчик уже волокет третью ракету. Но ротный останавливает его:
— Стой! Я разве давал команду? Клади ракету назад в ящик. Хватит вам стрелять на сегодня!
Ракетчик с грустью возвращает «Фагот» в ящик.
— Сколько реальных пусков вы сделали в учебке? — спрашивает ротный.
— Ни одного… — говорят оба и опускают головы. — Мы только на тренажерах пуски проводили. Нам сказали, что в войсках настреляетесь…
— Ясно, — кивает ротный. — На сегодня пусков больше не будет.
А потом пришел на полигон какой-то местный дед и рассказал, как около него, прямо во двор дома приземлилась ракета.
И сделала огромную яму.
Дури-то в ней много…
БАРАН И БАРАНЫ
Баран появился на скале именно в тот момент, когда в отряде проходил утренний развод. Так как скала находилась по направлению ровно за стоящими перед строем командиром и начальником штаба, то последние восприняли всплеск воодушевления в стане разведчиков как реакцию на появление собственных персон. Почти сотня бойцов ликующими взорами смотрела вперед, и командир отряда даже поежился от такой, внезапно нахлынувшей любви со стороны личного состава, но все же усмотрел, что все взоры были обращены сквозь него куда-то вдаль.
Пока начальник штаба подавал команду, пока отряд изображал равнение в своих тесных рядах, командир делал вид, что ему совершенно не интересно, что происходит у него за спиной. Да и что там могло происходить, если он твердо знал, что кроме высокой скалы за его спиной ничего больше нет. Ну, разве что еще небольшая горная речка, разделяющая расположение отряда от каменного массива.
Но тут, нарушив все нормы приличия и субординации, подал голос старшина по прозвищу «Шайба»:
— Товарищ подполковник, а давайте я его сейчас из пулемета?
Вопрос старшины получил всеобщее одобрение. Отряд загудел. Подполковник Романов поморщился. Совсем отряд распустился. Надо уже вводить жесткие меры и строго карать нарушителей дисциплины.
— Кого из пулемета? — спросил Романов.
— Барана вон того! — Шайба ткнул пальцем в сторону скалы, и отряд опять загудел.
Романов повернулся. Действительно. На скале стоял баран, невесть, как туда попавший. Стоял, и нагло ухмыляясь, смотрел, как отряд специального назначения топчется на месте, ограниченный командой «смирно».