Спецназовские байки
Шрифт:
И вот подходит к роте начальник ПДС отряда майор Попов и говорит странные слова:
— Настоящий разведчик-спецназовец страха не знает, поэтому сегодня прыгать будем на чужих парашютах!!!
Новость огорошила. В спецназе вообще любят разные вводные, но что бы такое… Майор лично принялся раздавать парашюты и через минуту Вовка с ужасом вдруг осознал, что ему достался парашют, который укладывал бестолковый Лёнька.
В вертолете стал нарастать какой-то непонятный страх, переходящий с набором высоты в животный ужас. Вовка сидел за топливным
А машина тем временем все продолжала набирать высоту…
Блин, да что же это такое… На хрена мне парашют, в котором я не уверен??? Вот и пусть бы этот придурок прыгал, так зачем же мне???
По спине вместе с холодным потом пробежали мурашки, от которых застучало в висках, и ослабли ноги. Вот бред какой — прыгать на чужом парашюте…
Ладно на большой войне — там если ты не погибнешь при десантировании в тыл противника, так уж точно погибнешь после (или до) выполнения задачи. Но что бы вот так — в совершенно мирное время, когда тебя обязывает так легко рисковать своей собственной жизнью дурацкий приказ непосредственного начальника…
Вертолет набрал нужную высоту, и выпускающий открыл люк и высунулся, глядя вниз на район высадки. Повернулся к Вовке:
— Пошел!
Вовка встал и шагнул к проему люка. Глянул вниз. Восемьсот метров.
А на спине парашют, уложенный беспечным Лёнькой…
Вовка отшатнулся от люка:
— Товарищ капитан, я не буду прыгать…
Выпускающий посмотрел на Вовку как на дурака. Такой нормальный разведчик, в Чечне, вроде, нормально себя показал, не трусил, за других не прятался, а тут…
— Пошел!!!
Капитан попытался вытолкнуть Вовку в люк, но тот уперся и не хотел. Вовка укрепился в мысли, что прыгать с этим парашютом он точно не будет.
— Товарищ капитан, я не буду прыгать!
После еще одной попытки выбросить разведчика из вертолета, капитан махнул пилоту рукой:
— Приземляемся…
Вертолет развернулся и пошел со снижением. Коснувшись земли, машина закачалась на амортизаторах. Из вертолета одиноко вышел Вовка и повесив голову пошел к «старту», доложить майору Попову, что прыжок не выполнен по причине…
По какой причине?
Пока он шел к Попову, на него смотрела вся бригада, и каждый считал своим долгом сказать что-нибудь оскорбительное, унижающее.
— Струсил… — донеслось от девчонок из отряда спецрадиосвязи. — Не мужик…
Вовка дошел до Попова.
— Товарищ майор, я не буду прыгать с чужим парашютом. Это нарушение правил безопасности.
— Ты что, боец, будешь учить меня правилам безопасности?
Вовка отвернулся. Идите вы все куда подальше…
— Как же ты так? — к Вовке подошел начальник медпункта капитан Кириллов — который забирал его с призывного пункта, с которым Вовка жил в Чечне в одной палатке, с которым ел из одного котелка…
— Не могу. Со своим прыгну, а с чужим — нет.
— Давай я с ним прыгну.
Кириллов
— Плохая примета… — чуть слышно сказал майор Попов: — Прыгать с парашютом, на котором кто-то не смог прыгнуть… надо бы ему переукладку сделать….
С земли Вовка наблюдал, как у одного из парашютистов случился перехлест строп. Парашютист принимал все возможные меры к устранению смертельной для него неполадки и только метров за триста до земли купол наполнился как положено и парашютисту удалось нормально приземлиться. Вовка даже не сомневался, что это был Кириллов.
Кириллов первым делом дал в рожу Лёньке.
По бригаде поползли слухи, что, мол, Вовка как чувствовал… но до полной реабилитации было еще далеко. Нужно было прыгнуть. И как назло погода не заладилась. Пять дней бригада выезжала на прыжки, но как по заказу поднимался сильный ветер и прыжки отменялись.
На шестой день решили рискнуть. Прыгнули только двое, самые опытные парашютисты в бригаде — начальник ПДС майор Попов и начальник парашютного склада старший прапорщик Филиппович. Старший прапорщик выполнял свой 222 прыжок.
Внезапно ветер усилился, и случилось непоправимое: парашютистов понесло на провода высоковольтной линии электропередач. Попову удалось в последний момент отвернуть, а Филиппович завис на проводах. Неудачная попытка освободиться от подвесной системы привела к тому, что грудная перемычка буквально задушила старшего прапорщика. По дороге в госпиталь Кириллов констатировал его смерть.
Прыжки, разумеется, отменили.
Вовка сидел на своем парашюте и смотрел в небо. Вовка знал — небо ошибок не прощает.
Ему так и не удалось реабилитироваться, и на дембель он поехал с прикрепившимся клеймом труса.
Но это не было трусостью. Просто Вовка внимательно читал правила безопасности при совершении прыжков с парашютом, и в отличие от Лёньки и, наверное, майора Попова понимал, к чему могут привести даже маленькие ошибки. Ведь не зря на опечатывающей бирке пишется надпись "этот парашют я укладывал сам".
Небо ошибок не прощает.
ЕСЛИ ТЫ МУЖИК!
71-я отдельная рота специального назначения в месте своей постоянной дислокации ждала генерала Сивакова.
Ждать генерала Сивакова было довольно забавно. На памяти рядового Черкасова до этого генерал Сиваков был в расположении отдельной роты специального назначения один раз. Тогда еще ротному сильно досталось за одного группника, который нажрался накануне и не смог. Смочь он должен был свое появление на разводе, но видать не судьба. После того тяжелого случая лейтенант Власов был передан в распоряжение командира отдельного разведбата стоящей рядом с ротой мотострелковой дивизии, где он (как бывший спецназовец) быстро стал командиром роты глубинной разведки… и ни о чем не жалел.