Спецнужды и спецслужбы
Шрифт:
Особенно опасны становятся генералы спецслужб незадолго перед вынужденным (есть возрастные ограничения в положениях о прохождении службы) выходом на пенсию: нищенский, в сравнении с имеющимся доходом, размер пенсиона вынуждает, во имя сохранения привычного уже уровня благоденствия, искать самые рискованные варианты впечатляюще заработать.
Выбор среди очевидных реальных способов получения значимого приработка невелик: от сдачи служебных секретов противнику, до кражи военного имущества, перепродажи боевой техники, вооружений. На председательство решаются единицы, на присвоение для перепродажи военной недвижимости — почти все. Оставшиеся
В какой мере такая деятельность снижает коэффициент полезного действия спецслужб, никто никогда не брался измерять, предпочитая исследовать иные «параметры» их деятельности: количество удачных вербовок, проведённых спецопераций, провалов агентуры и прочие подобные, поддающиеся простому исчислению обретения и ущербы.
Да и опасно внедрятся в такую сферу с экономическими расчётами — во имя с охранения любыми средствами политического режима и своего высокого статуса в нём, политики готовы пустить «в расход» большую часть подвластной нации. Так что, любые пустопорожние траты спецслужб при такой глобальной постановке целей — сущие пустяки, о которых никто из значимой публики всерьёз говорить никогда не будет. Нигде. А другим желающим никто не позволит это делать.
И получается, что озаботиться по-настоящему проблемами оптимизации деятельности одного из самых значительных институтов государства совершенно некому. Те, кто мог бы со знанием дела такую работу выполнить — генералитет спецслужб — заинтересованы совершенно в обратном: увеличивать материальное содержание корпорации, желательно при этом ещё и снизить нагрузки и риски, а также ответственность за ненадлежащее исполнение своих функций.
И получается стабильно воспроизводимая анекдотическая ситуация: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!». То есть, если «элиты» социума вконец оборзели, общество обречено. Если не успеет эти «элиты» уничтожить или рассеять по заграницам.
Спецслужбы в лице своего генералитета в таких процессах почти всегда на стороне властвующих, пока на тех не пойдут «широкие народные массы» — тогда начнётся «перетекание» части кадров органов госбезопасности на службу победившей контрэлите. Вместе, естественно, с агентурой, с накопленной информацией о «бывших», их связях, состояниях и т. п. И таким образом «перебежчики» успевают поучаствовать в самом разгаре компании потрошения прежних господ жизни под традиционным девизом всех революционных эпох: «Грабь награбленное!».
В целом же «друзьям» спецслужб не следует всерьёз рассчитывать на впечатляющие заработки с их помощью: даже если что и удастся — скорей всего те заберут себе, оставив «коллеге» богатый жизненный опыт. И вообще, профессия сотрудника спецслужб предполагает его доминирование в любых социальных ситуациях, раскладах и расстановке сил. А потому, рассчитывать выбраться куда-то на их горбу — дело безнадёжное, даже всегда рискованное: привыкший сам ездить и погонять, не позволит приспособить себя дилетантам для их перевозки. Профессионализма и опыта у всякого сотрудника спецслужбы для этого хватит с избытком. К тому же понуждает прочно усвоенная жёсткая внутренняя психологическая установка на манипулирование окружающими.
При полном отсутствии у человека всякого желания сотрудничать, взаимодействовать, даже эпизодически, со спецслужбами — ситуационно, либо по убеждениям — не следует это делать подчёркнуто, излишне категорично.
Даже обиженные и оскорбленные животные стремятся отомстить. Установлено, что собака помнит обиду около получаса, кошка — больше суток. Слон обиду может таить бесконечно долго — пока не представится возможность сатисфакции (по-слоновьи, естественно). Спецслужбы помнят обиды ещё дольше слонов, так как многие другие события такого рода у них документируются, со временем — архивируются.
И если уж эти ведомства никак особо не озабочены обеспечением безопасности ряда малозначащих социальных групп вполне лояльных режиму, то уж о своих недругах они не только никогда не будут проявлять заботы, но даже никогда ничего не сделают, чтобы просто предупредить о ставшей известной им грозящей «нелюбимому» персонажу опасности. Или вовсе используют исподволь, как марионетку в какой-либо рискованной комбинации, похожей на выбор персонажа в качестве приманки в известной французской политической детективной комедии «Высокий блондин в жёлтом ботинке».
При возникновении ситуации, когда у сотрудников спецслужб появится необходимость задать вопросы, не следует не только откровенно посылать их подальше, грубить, как об этом сказано только что, но и пытаться обмануть, наврать. И вовсе не потому, что у них есть все возможности проверить и перепроверить измышленное. Но, прежде всего, потому, что у спецслужбы появляется веский довод вцепиться в вас мёртвой хваткой надолго, с неизвестным, но, скорее всего, малоприятным исходом.
А потому, вести себя в беседах, диалогах нужно ровно, по возможности несуетливо, спокойно, не отрицая очевидного, подтверждённого другими — но не более того. Стремясь окоротить беседу, ограничив её тем, что на поверхности, в остальном действовать преимущественно по проверенной старыми зеками схеме: не знаю, не видел, не брал. Решительно, категорически (если есть такая возможность) отказываясь от испытаний на всех этих дебильных игрушках вроде «детекторов лжи».
И уж, тем более не следует стараться переубедить в чём-то сотрудников спецслужб сколь угодно «разумными доводами», «исторической правдой» и т. п.
Суть в том, что сколь угодно справедливая, убийственно правдивая критика, к примеру, действий вождя политического режима (даже наносящих очевидный вред национальным интересам) для сотрудников спецслужб, специализирующихся на выявлении и искоренении «скверны инакомыслия» — только свидетельство опасности носителя «исторической правды». Которое способно подвигнуть их к самым радикальным мерам воздействия. И только.
Некоторые из оперативников, что наиболее мировоззренчески подготовлены, такие эскапады объектов их внимания расценят лишь, как опасную для их карьеры провокацию. И тоже ужесточат свою позицию по отношению к наивному умнику, будь он хоть сто, тысячу раз кругом прав. Раз уж никак, ни в чём не совпадают служебные мотивации одних и социальные мотивации других, искать хоть какого-то понимания и сочувствия во взаимоотношениях со спецслужбой дело в высшей мере наивное. Если не сказать хуже.
Неплохо, если позволяет собственная «соображалка» и наличие некоторых способностей к лицедейству, копировать, применительно к ситуации, умения некоторых насекомых в целях самозащиты принимать вид сучка, сухого листочка, либо формой и цветом сливаться с морским дном.