Спецотдел 2

Волковский Андрей

— Поняла.

Старший отключился, а Вика сунулась в дом и жестом позвала Максима, чтобы вручить протоколы.

Через полчаса Вика сидела в допросной рядом с Егором. Напротив восседал Сенцов, спокойный и несколько утомлённый.

— Можно начинать, да? — вежливо спросил он.

— Да, — коротко разрешил Егор.

— Так вот, вы должны

понять: я не мог поступить иначе. Мне нужно было сделать это. Нужно собрать свою семью. Они все бросили меня! Мама, конечно, начала первой, поэтому честно было бы, чтоб она умирала подольше. Почему она любила своих новых детей, а меня не любила, а? Почему? Почему?!

Взгляд Сенцова снова стал напряжённым, пальцы беспокойно задёргались.

Вика спросила, надеясь переключить собеседника и избежать срыва:

— А ваш отец должен был умереть быстро?

Сенцов вдруг хитро улыбнулся и доверительно прошептал:

— Не, он должен был умирать долго-долго! У него что-то со спинным мозгом случилось, и через пару-тройку лет он стал бы лежачим. И вот тогда-то... и вот тогда я бы отомстил ему за всё, что он делал! Вы не представляете! Он меня бил. Он меня унижал. Смеялся надо мной! Он... он бы всё получил обратно! Всё и ещё чуть-чуть! Но он что-то почуял и решил уйти на своих условиях. Решил сдохнуть по своим правилам! Знаете, что он мне прислал с последней охоты? Сообщение! А в нём знаете что?! В нём «Хрен тебе, щенок!» — это он попрощался так. Это он отнял моё! Свою жизнь отнял! Мой шанс. И тогда я понял, что надо ему отомстить! При жизни не смог, так хоть после смерти.

Мужчина обвёл комнату безумным взглядом и хихикнул:

— Мне кажется, он бы гордился мной. Гордился, что я теперь тоже охотник. Только выслеживаю и убиваю не зверей, а его. И маму!

— А почему в разных местах? — уточнила Вика. — Вы же сказали, что должны собрать семью?

— Для себя собрать! Не для них. Чтоб у меня была мама. Вся-вся моя, до последнего вздоха. Я приходил. Я смотрел и слушал. И для неё был только я, до самого конца. И папа тоже был весь мой в той яме. Слабый такой, жалкий. Весь мой. С потрохами! — Сенцов расхохотался, взахлёб, до слёз.

Егор покосился на Вику:

мол, не пора ли звать медиков? Девушка покачала головой. Нет, это не срыв и даже не истерика. Это облегчение. Сенцов говорит — и его слышат. И он до слёз рад быть значимым хотя бы так. Хотя бы только сейчас.

Мужчина внезапно успокоился и вежливо сказал:

— Не уверен, что вы понимаете, но я предельно откровенен.

— Спасибо, — кивнула Вика. — Мы это ценим. Расскажите, как именно вы выслеживали и убивали?

— Выслеживал в моём кафе. Наблюдал за ними. Понимаете, некоторые мамы и папы, они думали, что я не пойму, что они мои. Притворялись чужими, с другими детьми, с другими лицами, в другой одежде. Но я всегда их узнавал и выслеживал. А в мае, когда они развелись, я их возвращал себе.

— Откуда у вас информация о монстрах?

— От папы немножко. И от Кирилла. Это папин другой сын. Я его не знаю, но он, оказывается, много-много дневников у папы хранил. А все мне достались, смешно, да?

— Когда вы начали убивать, Глеб?

— После того, как папа попытался сбежать, разве не понятно?!

— Но это было восемь лет назад, а мы нашли только четыре мужских трупа и три женских...

— Их семь! И мам, и пап. Просто я не сразу для мамы стену нашёл. И яму для папы, — Сенцов виновато улыбнулся и попытался развести скованными руками. — Сначала прятал где попало. Даже на даче соседской одну маму закопал, пока их не было. И никто не догадался! Вот дураки, да?

Он снова хихикнул и весело подмигнул собеседникам.

— Ты понимаешь, что ты псих?! — не сдержался Егор.

— Я? — изумился Сенцов. — Почему? У меня просто не было выбора. Я же должен был собрать семью.

Он опустил ладони на стол и безмятежно улыбнулся.

— Вы расскажете нам, как звали тех, кого мы не нашли, и где вы их спрятали? — вмешалась Вика.

— Да, конечно. Я помню всё, — улыбка не сходила с лица Сенцова. — И всё расскажу: как пробовал разных монстров, как заманивал пап и воровал мам. Пусть все узнают, что я молодец. И что папа мог бы мной гордиться. Первую маму звали...