Спецотдел. Ведьма на службе
Шрифт:
Он нахмурился.
– С высшими силами шутки плохи, Василий Павлович. Так что? Когда мне приступать к делу о нашем мэре? Как его звать, кстати?
На меня все посмотрели с изумлением. Ну да, наверное, странно не знать имя мэра своего города.
– Митрофанов Евгений Анатольевич, – сообщил следователь.
– У него только падчерица? Неупокои говорили, что он насиловал свою дочь… А тут выясняется, что падчерицу.
– Он всегда называл ее дочерью. И, кстати, Митрофанов сейчас в обезьяннике… То есть в изоляторе. Если хочешь, можешь взглянуть на него.
– Ну, пошлите, – вздохнула я.
Впервые буду видеть такого убогого человека. Как можно было совершать насильственные действия?! Как можно убивать других? И если я буду работать в полиции, то меня ждут встречи с такими мерзкими людьми… Не погаснет ли мой свет после такого?
Мэр выглядел довольно убого. Огромное пивное пузо, лысина на макушке, окруженная сальными жидкими волосами, поросячьи черные глазки и неприятный запах чесночного пота. Я скривилась, как увидела его. Он недобро поглядел на меня. Ладно, хоть молчал, а не верещал, чтобы его отпустили.
Представив, как страдала его несчастная падчерица, во мне проснулась злость. Какая-то отчаянная злость, что таких уродов полно. И по миру счастливые ходят. Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг прошипела не своим голосом:
– Ходить тебе теперь по земле, да ни одной женщины не видеть, не трогать, и страх при виде мужчин испытывать такой же, какой испытывала падчерица твоя.
Не знаю, отчего, но мэр вдруг съежился. Неужто я выглядела так жутко в порыве гнева? Не верю! Братик ежедневно меня доводил и никогда не боялся.
Я отвернулась от жалкого зрелища и вздохнула. Нужно не злиться, а понять, какие преступления на нем. Достала карты таро из кармана и принялась их методично помешивать, успокаиваясь.
– В каких преступлениях замешан Митрофанов Евгений Анатольевич? – спросила я.
Села на корточки и принялась раскладывать карты на лавке, что стояла рядом. Справедливость с четверкой мечей – карты показывали, что мэр сидит в изоляторе. Король мечей в сочетании с дьяволом и силой… А это уже интереснее. На дне – восьмерка мечей.
– Судя по всему, он насиловал, убивал… И его посадят, обязательно посадят. Других преступлений не видно.
Сопровождающие меня следователь и Василий Павлович кивнули мне.
– Но скольких убил он? – спросил подполковник.
Я вздохнула. Если бы я знала… Покосилась на трясущегося мэра. Двоих? Мало… Троих? Мало… Четверых? И анахата моя проснулась, подсказывая, что да, именно что четверых.
– Четверых, – оповестила я подполковника. – Ищите еще два трупа.
– Где ж нам их искать?..
Я вновь раскинула карты.
– Одного в воде, второго в могиле. Судя по выпавшей колеснице, мэр сбил кого-то, – я добавила еще одну карту. – И дал взятку за молчание его родственникам. Когда? – я вытащила еще одну карту. – Зимой. Больше ничего не могу сказать.
Василий Павлович хлопнул в ладоши и потер их:
– Что ж… Спасибо. Будем искать. Дайте мне свой номер. Если что, звоните мне.
Я кивнула, и мы обменялись номерами.
Домой
Я достала из кармана телефон и набрала номер подруги.
– Алло? – ответила она.
– Мусь, у меня такое!
– Какое? – тут же заинтересовалась она. – А я гляжу, пропала ты куда-то из соцсетей. Так и подумала, что что-то случилось.
– Что-то случилось – мягко сказано.
И я поведала ей обо всем, начиная со своего продуктивного похода в лес.
Маруся верила, что я не сумасшедшая. Но в магию поверить ей было всегда тяжело. Я ей гадала, все сбывалось. Даже объяснила принцип работы таро – карты подключаются к информационному полю вселенной и говорят все как есть. А таким как я, ведьмам или просто тарологам, остается все правильно трактовать. Но вот призраки, духи для нее были запретной темой. Она в них верить не хотела из-за своего страха перед потусторонним. И если я, привыкшая с детства к посторонним шумам по ночам, реагировала на них как на нечто обыденное, то она тут же врубала везде свет и пряталась под одеялом. Я давно убедила себя не бояться, ведь для сущностей главная еда – страх.
В один момент Марусю начала мучить тревога по ночам, взявшаяся из ниоткуда. Я подозревала, что виновата какая-нибудь сущность. Объяснила подруге, что знаю сама, и посоветовала не бояться. Ну и конечно пожечь полынь дома, чтобы потустороннее ушло туда, откуда пришло. Кто бы сомневался, что после такой чистки дома все пройдет? Маруся поблагодарила меня, да через пару дней опять перестала верить в духов, потому что, как она выразилась, для ее нервной системы это безопаснее.
– Ну дела! – отреагировала она на мой рассказ. – Словно сказку какую послушала!
– И воспринимаешь мой рассказ тоже как сказку?
– Извини, но да. Знаешь ведь, так спокойнее.
Я кивнула, грустно усмехнувшись.
– Блин! – вдруг выругалась подруга.
– Что такое?
– Если ты работу сменила, значит и меня это ждет.
У нас с Марусей всегда так. Если какое-то событие происходит в ее жизни, то не пройдет и месяца, как у меня произойдет похожее. И также работает в обратную сторону. Мы даже внешне похожи. У меня волосы темно-русые, и у нее. У меня янтарные глаза, а у нее светло-карие. У меня острый нос, и у нее.
– Ты же тоже хотела бросить работу воспитателя в детском саду? – хмыкнула я. – Поехали со мной в Москву.
– И кем я там буду работать? Ты ведьмой, а я уборщицей?
– Разберемся. Квартиру мне служебную дадут. На первое время со мной поживешь.
– А они разрешат?
– Конечно, разрешат! – фыркнула я. – Я их первая ведьма из спецотдела. Неужто откажут?
Маруся похихикала, похихикала, приняв все за шутку. Но я была серьезна. И в этот момент так тяжело мне стало. Я поняла, что без моей единственной подруги в столице мне делать нечего. Я просто не смогу.