Спецотряд «Скорпион»
Шрифт:
— Григ! Макс на связи.
— Говори.
— Лину доставили в такой же дачный поселок, только двадцать километров восточнее. Она вошла в дом № 33 по улице Нижней.
— Как называется поселок?
— Белое озеро.
— Понял. Что дальше?
— Тачка, что доставила ее туда, ушла в сторону Москвы. В доме, кроме Ангелины, похоже, есть еще кто-то, но, чтобы узнать, кто именно, придется тут задержаться.
— Не надо, Макс! Возвращайся и догоняй меня. Но не сближайся. Твоя цель — бордовый «Форд». Как подойдешь, сообщи мне.
— Выполняю!
Пашин отключился, подошел к стойке бара, рассчитался. Вскоре вывел «десятку» на шоссе и так же медленно продолжил движение.
Через
Вновь сотовый телефон выдал сигнал вызова.
— Слушаю тебя, Макс.
— Я рядом, вижу тебя.
— Принял. Увеличиваю скорость. Иди за мной, пока не зацепишь «хвост»! Затем пристраивайся к нему. На подъезде к Переславлю передам дополнительные инструкции.
— Понял!
Пашин резко нажал на педаль газа. Машина начала быстро набирать скорость, тем более дорога вполне позволяла сделать это. В зеркале заднего вида «Мазды» Глебова Григорий не видел, но знал, что она идет следом. Все же профессионализм капитана спецназа даже в такой мелочи, как контроль над объектом на трассе, был значительно выше того, кто пытался наблюдать за Пашиным на «Форде».
Бордовый «Форд» Пашин заметил на обочине у «Бистро». Передал Глебову, где стоит преследователь, и еще больше увеличил скорость. Вскоре заметил преследование в зеркале заднего вида.
Глебов передал, что ведет «хвост» плотно.
До Переславля оставалось километров десять, когда Пашин вызвал Глебова:
— Макс?
— На связи!
— Слушай внимательно. Я затаскиваю «Форд» в город, там от него отрываюсь. Ты остановись за постом ГИБДД, перед поворотом к торговому центру, что увидишь справа от себя. Жди, когда назад вернется «хвост». Потеряв меня и поколесив по городу, он, скорее всего, уйдет.
— А если останется?
— Если через час после того, как мы войдем в Переславль, «Форд» не покажется в обратном направлении, двигай к моему дому. Машину спрячь за детским садом. Там сейчас неплохая стоянка, не видимая с центральной улицы, на ней и встретимся. Если же «Форд» отправится к Москве, сообщи мне, и я подъеду к тебе. Вопросы?
— Вопросов нет!
— До встречи, Макс!
— Давай!
Перед постом Пашин, как того требовали дорожные знаки, сбросил скорость. Беспрепятственно миновал инспекторов дорожно-постовой службы, направившись к центральному проспекту, где спокойно мог оторваться от преследования. Но, посмотрев в зеркало заднего вида, «Форда» не увидел. А он должен был быть сзади. На посту его, как и Пашина, не остановили, так куда он, черт возьми, делся?
Ситуацию разъяснил Глебов:
— Твой «Форд», Григ, только что прошел мимо меня в сторону Москвы, я даже остановиться в указанном месте не успел.
— Вот как? Уж не передал ли он меня кому-нибудь?
— На это ответить не могу.
— Ладно, вставай, где сказал, и жди! А я тут разберусь с этими «хвостами», мать их! Затеяли игрушки!
Пашин кружил по городу, пока не убедился, что за ним наблюдения не ведется. Вызвал Глебова:
— Макс! Подъезжай к торговому центру, вставай за заправкой. Я еду к тебе.
— Понял. Жду.
Через двадцать минут майор Пашин и капитан Глебов встретились. Там, где и указал командир группы, за АЗС, возле торгового центра.
Поздоровались. Сели в машину Глебова. Закурили. Максим спросил:
— И что, по-твоему, командир, все это значит?
— А черт его знает, Макс! Сам видишь, белиберда какая-то.
— Что тебе передала наша малоуважаемая Ангелина Эдуардовна?
Пашин пересказал то, что узнал от Ангелины. Глебов внимательно выслушал командира.
— Да, мутное дело! Но… вполне возможное. И то, что Полесский
— Что «но»?
— Но как-то выглядит это все слишком уж наивно, что ли. Как-то по-дилетантски.
— Что ты имеешь в виду?
— Посуди сам, Григ. Полесский готовит агрессию против семьи Моховского. Допустим, что убирает этого, как его…
— Льва Георгиевича!
— Вот-вот, Льва Георгиевича. Делает это грамотно, так что ни у кого к нему вопросов не возникло. Автомобильная катастрофа! Хотя подготовить катастрофу достаточно сложно. Для этого требуется высококлассный профессионал. Но ладно! С Моховским Полесский разделался. Что дальше? Он ждет, когда законная часть общего бизнеса перейдет к наследнице, то бишь Ангелине. Тоже разумно. Пока он все делает грамотно, профессионально. Мог и дальше продолжить в том же духе, постепенно вытесняя из дела супругу покойного Моховского, ведь она же ни черта не понимает в бизнесе. Но вместо этого вдруг грубый наезд на нее, да еще с похищением дочери. Зачем? Почему Полесский изменил тактику? Тактику, в перспективе сулящую ему успех? Ведь мало того, что он поступает, мягко говоря, нелогично, что для него, судя по ранее предпринятым мерам, не характерно, Полесский вдобавок ко всему еще и прилично рискует, похищая дочь супруги Моховского. А вдруг Ангелина обратится в милицию? Или, еще хуже, в ФСБ? Такую персону, как она, там встретили бы с распростертыми объятиями. И подготовили бы Полесскому такую западню, из которой он не выбрался бы. Но он рискует! Зачем?
— Может, у него самого возникли крупные проблемы? Ведь говорила же Лина о том, что Полесского два месяца трясла налоговая служба, даже определяла в следственный изолятор. Да, он откупился. Но на откуп в серьезном деле нужны серьезные деньги. Причем наличные. Где их было взять обложенному со всех сторон Савве Яковлевичу? Только занять! Он и занял крупную сумму, откупился, ну а с кредиторами пообещал рассчитаться долей Ангелины! Кредиторы — народ нетерпеливый, хотят быстро вернуть свои деньги! Сами торопятся и торопят Полесского. Вот он и вынужден идти напролом. Как тебе такой расклад, Макс?
Глебов потер переносицу:
— Что ж, и такое возможно…
— В том-то и дело, Максим, что там, где замешаны большие деньги, возможно все, даже невозможное. И просчитывать или анализировать поступки Полесского — дело неблагодарное. Да и ненужное. Надо разобраться в другом. В том, что непосредственно связано с Ангелиной и ее дочерью.
— С ними, по-моему, как раз все ясно.
— Не скажи!
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, во-первых, почему Лина солгала, сказав, что находится дома одна? Во-вторых, наш разговор прослушивался, и это мог делать только человек, которого и скрыла от меня Ангелина и который позже вывез ее из усадьбы. Если она находилась под контролем Полесского, то зачем вызвала меня, запросив помощь от него же самого? В-третьих, в ее поведении были как минимум три странных момента. Первый — то, что она постоянно подогревала себя спиртным, когда, наоборот, должна бы держать себя трезвой, ведь решается, по сути, ее судьба. Второй: как-то в разговоре она назвала Полесского Саввой, будто говорила об обычном знакомом. И третий: ее взгляд, который она старательно прятала от меня, но однажды все же не сумела скрыть и в котором я прочитал холод и пустоту, смешанные с каким-то равнодушием. Разве такой взгляд должен быть у матери, дочери которой грозит смертельная опасность?