Спецотряд «Скорпион»
Шрифт:
— А! «Скорпионы»! Прибыли? Ну, здравствуйте, что ли?
— Здравия желаем, товарищ генерал!
— Зачем же так официально. Дайте-ка я вас обниму.
Луганский был рад встрече со своими подчиненными. Обняв по очереди Пашина и Глебова, указал на массивную дверь:
— Прошу в мой кабинет.
Майор с капитаном подчинились и оказались в просторном помещении, оборудованном в современном офисном стиле.
Пашин устроился в удобном кресле у журнального столика, посмотрел на Луганского:
— Интересно получается, Борис Ефимович! Помнится, наш отдел расформировали
— Я, как и вы, три года пребывал в забвении и в этом кабинете обживаюсь только второй день. А на вас вон на столе лежат предписания, согласно которым майору Пашину, капитану Глебову, а также прапорщикам Щурину и Затинному предлагается первого сентября сего года прибыть сюда, в центральный офис, в распоряжение начальника теперь уже Управления по борьбе с терроризмом, то есть в мое распоряжение! Так что, как говорится, ничто не забыто и никто не забыт! Ну а о должностях поговорим позже, когда будет утвержден представленный мною директору штат управления. Вот так! Хотя, в принципе, тот, кто не желает вернуться, может этого не делать.
Григорий спросил разрешения закурить.
После того как Луганский поставил на журнальный столик пепельницу, спросил:
— Какие меры, Борис Ефимович, вы приняли в отношении Ангелины?
— Необходимые, Гриша! Я натравил на поселок Белое озеро коллег из милиции, слив им «дезу» о том, что там, в поселке, якобы по нашим, правда, непроверенным данным, в одном из особняков устроен наркопритон. Так что сейчас в поселке вовсю орудует ОМОН. Ну и пару ребят Службы для наблюдения за Ангелиной. Вскоре, думаю, будут результаты.
И они последовали, не успел Пашин выкурить сигарету. Неожиданно раздался звонок одного из служебных телефонов Луганского.
— Слушаю! Да? Понял! Принадлежность дома проверили? Угу! Хорошо! Продолжайте работу.
Новоиспеченный генерал, положив трубку, обернулся к подчиненным:
— По улице Нижней, 33, в поселке Белое озеро обнаружена наша незабвенная Ангелина Эдуардовна. Что это ты, Григ, в лице изменился? А, понял! Извини, не так выразился. По названному адресу дверь милицейскому спецназу открыла госпожа Моховская, собственной персоной, живая и невредимая. В ходе проверки дома посторонних в нем не обнаружено!
Пашин улыбнулся:
— Вот и хорошо! Скажите, Борис Ефимович, как быстро специалисты смогут пробить дома № 15 и 16 в поселке Горки, а также водителей автомобилей, замеченных в связи с Ангелиной и слежением за мной?
Луганский пожал плечами:
— Не знаю, Гриша! Думаю дня 2 — 3, не раньше. Ведь вместе с названными тобой объектами и субъектами придется плотно прощупывать и Полесского. Но, надеюсь, до 18-го числа мы будем иметь максимально возможную информацию по этому делу. О чем я немедленно сообщу тебе. А сейчас прошу в комнату отдыха, отметим встречу и, извините, разойдемся. У меня работы навалом, да и вам домой пора, дорога что до Переславля, что до Владимира не близкая.
Луганский провел офицеров в специально оборудованную для отдыха уютную комнату, где они распили бутылку коньяка, закусив лимонными дольками. Ровно в 20.00 Пашин с Глебовым покинули территорию
Глава 6
Остановившись у торгового центра, Глебов спросил командира:
— Что, Григ, будем делать дальше?
— Ничего, Макс! Езжай домой и готовься к убытию в распоряжение Луганского. Надеюсь, мелкий, но наверняка доходный бизнес не настолько засосал тебя, чтобы ради него пожертвовать службой?
— О чем ты говоришь? Да шел бы он к черту этот бизнес! Хотя закрывать его, думаю, смысла нет. Пусть и дальше развивается. Есть у меня парнишка толковый в продавцах, ему и передам все дела. Но я не о службе тебя спросил. Что будем делать 19-го числа?
Пашин ответил:
— Ничего, Макс, тебе делать не надо! Буду работать один, вернее, под прикрытием ребят Службы. Да и работы, считаю, особой не предстоит. Все во время встречи с Полесским и разрешится.
Глебов произнес:
— Мне бы твою уверенность!
— У тебя есть какие-то сомнения?
— Как тебе, Григ, сказать? Сомнений нет, есть что-то тревожное, знаешь, как тогда, в Белойском ущелье. Перед выходом чувствовал: что-то произойдет, нутром чувствовал. Никому не сказал, загнал опасения внутрь. После и вовсе их отбросил. Но… произошедшее далее… ну ты понимаешь, о чем я. Вот и сейчас, такое дискомфортное состояние. Словно где-то рядом затаилась скрытая угроза, а в чем она состоит и что собой представляет, объяснить не могу.
Пашин похлопал боевого друга по плечу:
— Не загоняйся, Макс. Согласен, дело мутное и что-то этот Полесский задумал, планируя каким-то образом и в чем-то использовать меня через Лину. Но он не знает о том, кто стоит за моей спиной. Знал бы, отклеился. Но не знает. И в этом главная беда для него! Ну ладно, езжай домой, я тебе после двадцать первого позвоню и поведаю, что за интрига закручивалась вокруг меня!
— Добро, Григ! Буду ждать звонка!
— Жди, Макс! Спасибо тебе! Давай, до связи!
— До связи!
Пашин, покинув иномарку Глебова, прошел к своей «десятке». Вскоре он, пройдя пост ГИБДД, въехал в город. Немного покружив по центру, свернул на улицу, ведущую на стоянку, где он обычно ставил машину и которая находилась минутах в десяти неспешной ходьбы от его дома. Поставив автомобиль и расписавшись в журнале, майор вышел на аллею, зажатую с двух сторон плотными зарослями акации.
Стемнело. Идти по пустынной дорожке было неуютно. Пашин вспомнил, как по весне здесь же, возле единственного фонарного столба, его встретила троица молодых, агрессивно настроенных хулиганов. Вечер был, как помнится, теплый и темный. Аллея, как и сейчас, угрожающе пустынна. Троица появилась перед ним внезапно. Двое вышли из-за кустов перед Григорием, третий зашел сзади. Один из молодчиков достал нож, блеснувший клинком в свете неоновой лампы. Выставил руку с ножом вперед, приказал: