Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922
Шрифт:
Одной из задач контрразведки как раз и являлась борьба с большевистским подпольем, или, говоря языком одного из Временных положений, с лицами, «которые своей деятельностью могут благоприятствовать или фактически неприятелю… или посягают на нисположение существующего государственного строя и нарушения общественного порядка» [235] .
А поскольку на территориях, подконтрольных белым армиям, таковых лиц оказалось достаточно много и они представляли серьезную угрозу безопасности всем без исключения белогвардейским режимам, то борьба с ними требовала от контрразведывательных органов значительных затрат сил и средств и, по сути, являлась их основной задачей.
235
РГВА. Ф. 39499. Oп. 1. Д. 17. Л. 84.
Эту задачу генерал-лейтенант А.С. Лукомский сформулировал следующим образом: «В аресте большевистских агитаторов
236
Лукомский А.С. Очерки из моей жизни. Воспоминания. С. 567.
Что же касается противодействия контрразведывательных органов партизанскому движению различного политического окраса (красным и зеленым), то, подчеркнем, их роль в основном сводилась к информированию командования о подготовке вооруженных восстаний, ликвидации подполья, как организующей и объединяющей силы. Явно недостаточное участие спецслужб в борьбе с партизанским и повстанческим движением объясняется широким размахом последнего. На Юге России, в Сибири и на Дальнем Востоке партизаны контролировали целые районы, а численность отдельных формирований достигала нескольких тысяч человек. Находилось также немало отрядов, возглавляемых эсерами и анархистами. Для борьбы с ними белогвардейские генералы были вынуждены снимать с фронта части и проводить войсковые карательные акции.
В борьбе с партизанами, контролировавшими обширные территории, белогвардейскому командованию в большей степени была необходима разведывательная информация об их местах дислокации, численности, вооружении и намерениях командиров или атаманов. Хотя отмечались случаи получения сведений о партизанах органами контрразведки.
Рассмотрим, как велась борьба с большевистским подпольем белогвардейскими режимами.
После зарождения Добровольческой армии ее военное и политическое положение на Дону было неустойчивым. В тот период белогвардейские органы безопасности работали крайне слабо. Видимо, по этой причине не сохранилось документов, касающихся деятельности контрразведки. До нас дошли лишь некоторые воспоминания, написанные бывшими ее сотрудниками уже в эмиграции, являющиеся сегодня основным источником.
Так, полковник С.Н. Ряснянский признал результаты борьбы с большевистским подпольем весьма скромными: «…за время моего заведывания указанными контрразведками (добровольческой и донской. — Авт.), было арестовано всего какой-нибудь десяток большевиков, тогда как их были тысячи… Перед уходом из Новочеркасска я приказал всех арестованных, числящихся за контрразведкой, освободить… несмотря на громадную энергию, проявленную юными сыщиками в поисках большевистских агентов и выявления их работы, эти поиски почти не приводили к положительным результатам. Доходило иногда дело до перестрелки в темных кварталах Новочеркасска и Ростова, были раненые и убитые с обеих сторон, но это была не контрразведка, а боевая стычка… Не все у нас шло гладко и многое было не налажено, но у нас не было главного — денег, денег и денег… Препятствия чинили все, а помогали единицы» [237] .
237
Цит. по: Цветков В.Ж. С.Н. Ряснянский — основоположник спецслужб Белого движения на юге России… С. 62.
Подпоручик Н.Ф. Сигида, выполнявший секретное поручение штаба Добровольческой армии в советском тылу, знал многих советских работников. Став во главе небольшой охранной группы после занятия немцами Таганрога, он получал or оккупантов ордера на проведение обысков и арестов бывших сотрудников советских органов власти. Германский военный комендант, несмотря на протесты со стороны городского головы Петренко, не вмешивался в работу группы Н.Ф. Сигиды [238] .
Второй Кубанский поход увенчался успехом белогвардейцев, под контролем которых находилась часть территории юга России. В это время шло формирование органов власти, реставрировались прежние порядки, земли и предприятия возвращались их прежним владельцам. В июле — сентябре
238
«Наши агенты от милиционера до наркома» (Воспоминания белого контрразведчика)… С. 78–83.
1918 года Добровольческая армия вела успешные бои по занятию Северного Кавказа и Кубани, Донская армия наступала на Царицын.
Отступление войск Южного фронта заставило советское правительство принять ряд неотложных мер по его укреплению.
239
Героическое подполье…; РГВА. Ф. 40238. Oп. 1. Д. 57. Л. 51.
Руководимое из Советской России подполье представляло собой внушительную силу. Так, на Украине к осени 1918 года существовало свыше 200 подпольных коммунистических организаций, действовавших в Киеве, Николаеве, Харькове, Одессе и других городах. Только в июле — августе 1918 года произошло 11 забастовок рабочих-металлистов. ЦК КП(б)У и Временное железнодорожное оргбюро направляли своих инструкторов к участникам общей забастовки железнодорожников, к шторой в июне 1918 года присоединилось около 200 тыс. человек [240] .
240
История Украинской ССР: В 10 т. К., 1984. Т. 6. Великая Октябрьская социалистическая революция и гражданская война на Украине (1917–1920). С. 336, 342.
Донское бюро РКП(б) поддерживало связь с подпольными организациями на Дону, Северном Кавказе в Донбассе. Только в ноябре — декабре 1918 года было образовано 10 нелегальных партийных комитетов — в Ростове, Новочеркасске, Таганроге, Макеевке, Енакиево и других городах [241] .
Целенаправленная работа деникинских спецслужб по выявлению нелегальных антиправительственных организаций давала положительные результаты в ряде городов Юга России. Осенью 1918 года агентура вышла на след таганрогской организации. В ходе дальнейшей оперативной разработки удалось выявить и арестовать ее членов. Однако Ростово-Нахичеванский комитет РКП(б) организовал в Таганроге новую подпольную группу, которая, используя мобилизации, внедряла своих людей в белогвардейские штабы и радиостанции, получала ценные разведывательные сведения [242] .
241
Героическое подполье… С. 160–161,168—170.
242
Катков Н.Ф. Указ. соч. С. 92, 94.
Весьма продуктивно велась работа против подполья в Ростове-на-Дону. С августа по декабрь 1918 года ростовским контрразведывательным пунктом Астраханского казачьего войска было задержано 9 человек по подозрению в большевизме. 5 из них пришлось освободить за отсутствием улик [243] .
В марте 1919 года был арестован студент Донского университета М.А. Козлов, который по заданию Москвы, используя рекомендации присяжных поверенных Ф.С. Генч-Огауева, Я.С. Штейермана, В.Ф. Зеелера и других, устроился на работу в ОСВАГ. Расследованием было установлено, что М.А. Козлов использовал бланки и печать отдела для заготовки документов подпольщикам, которые распространяли запрещенную большевистскую литературу и агитировали от имени деникинского ОСВАГа [244] . Параллельно выяснилась причастность других лиц данного учреждения к сотрудничеству с красными. Так, начальник части общих дел А.И. Павловский, игравший видную роль в исполкоме Совета солдатских и рабочих депутатов в Ростове-на-Дону, устроил в отдел пропаганды поручика А. Стрельникова, семья которого отличалась левыми взглядами. Большевистского агента П.П. Потемкина уличили в хищении восковок от секретных сводок, но дело замяли. Должность помощника начальника осведомительного бюро исполнял инженер-технолог В.И. Форсблюм, ранее состоявший комиссаром на заводе «Айваз». Присяжный поверенный А.З. Городинский, занимавший должность юрисконсульта отдела пропаганды, постановлением ростовского военно-полевого суда обвинялся в пособничестве противнику и укрывательстве комиссара С. Рогонского. Его дело было передано в судебно-следственную комиссию.
243
РГВА. Ф. 40280. Oп. 1. Д. 3. Л. 19 об.
244
ГАРФ. Ф. р-6396. Oп. 1. Д. 24. Л. 27.