Спецслужбы и войска особого назначения
Шрифт:
Вообще, молва много сложила легенд о «первой леди», часть из них — не более чем легенды. Но мнение, что Р М. энергично вмешивалась в политику, не лишено оснований. Вспоминаю, как Р М. на тропинке долго, настойчиво пыталась «уломать» мужа в одном назначении. Наконец М. С. не выдержал, рубанул рукой воздух: «Мать твою, я со своими министрами сам как-нибудь разберусь!»
Конечно, это был исключительный случай!
Но вообще М. С. в узком кругу мог не раз «матюгнуться».
Для разрядки.
Мои коллеги, работавшие с Горбачевым до того, как М. С. стал первым человеком страны, вспоминают, что тогда Р М.
К сожалению, я застал ее уже взбалмошной, избалованной всеобщим вниманием и внешним поклонением женщиной. Впрочем, «благодарить» за это следует ее и ее ближайшее окружение. Сколько раз я слышал семейные голоса Кручины, Болдина, обращенные к ней. Но только ли они? Высокопоставленный дипломат умилялся: «Ах, какой у вас замечательный английский! Это же Нью-Йоркский диалект!»
Если М. С. был пунктуален, то Р. М. — типичная «копуха». Когда за рубежом супруги готовились идти на официальный прием, то М. С. вечно ждал жену, которая мучительно долго выбирала, в какой наряд ей облачиться. Она пристально следила и за его внешним видом. Ходят многочисленные слухи о ее расточительности за границей. В зарубежных поездках я был при Р М. только эпизодически и чего-то подобного не припомню. Скажу больше, у нее с собой не было не только «золотой» кредитной карточки, но и элементарной наличности. И приходилось как-то выходить из положения. Р М. изобрела нехитрый способ — пользуясь тем внимаем, которое естественно или искусственно создавалось вокруг нее, она выбирала магазинчик и заходила «поглядеть».
В Мадриде — это была чуть ли не последняя их поездка в качестве главы государства и «первой леди» — Р. М. приглянулся парфюмерный магазин. Она зашла в него и, как написали в светской хронике, «выразила восхищение» дорогими духами. По практике нескольких лет она, видимо, предполагала, что хозяин вручит приглянувшийся флакон в подарок.
На сей раз вышла осечка. Тогда Р М. в растерянности повернулась к начальнику протокола Владимиру Шевченко. Он же — хранитель финансов во время визитов. Шевченко, кончено, не мог отказать.
Другая зарубежная традиция Р. М., на сей раз совершенно невинная: посещение кафе. В составленной заранее программе непременно фигурировала «прогулка по городу», где полчаса уделялось «чашечке кофе» в какой-нибудь «забегаловке» на старинной площади.
С соратниками М. С. был всегда на «ты». В том числе и с людьми много старше его. Сколько раз мне приходилось видеть, как Александр Яковлев обращался к нему: «Михаил Сергеевич, а вот еще информация для Вас…» А М. С. ему: «Спасибо, я с тобой после поговорю».
То есть, он всегда был безупречно вежлив со всеми, если бы не это «тыканье». Оно резало слух, но объяснялось просто: несмываемая печать «партийного секретаря». Но эта пожизненная печать тускнела, когда М. С. оказывался вдруг в центре компании. А по призванию он настоящий тамада, душа вечеринок. Случалось это крайне редко. Но коли случалось, я знал, что М. С. мгновенно раскрепостится.
За столом М. С. заразительно смеялся, часто рассказывал о своем детстве и юности. Всегда напоминал: «Я же деревенский парень, комбайнер». Произносил это без позы, было видно, что он совершенно искренне гордится своей биографией. Мог рассказать анекдот
Поесть М. С. любил, хотя без особого гурманства, без явных предпочтений к какой-либо конкретной кухне. Некоторые ограничения накладывались только из-за того, что он страдал сахарным диабетом.
А пил он мало: ну, разве это много — бутылка армянского коньяка на четверых-пятерых. Помимо армянского пятизвездочного коньяка предпочитал «киндзмарэули» и «вазисубани». Основным же его питьем был чай с можайским молоком.
Иногда, когда становилось совсем невыносимо нести бремя Генсека и президента СССР, М. С. выплескивал всю душу, все, что вынужден был подавлять из-за политических игр, в песнях».
(Касимов Я. Воспоминания //Московские новости. — 1993. — № 7.)
РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНО-ДИВЕРСИОННОЕ ФОРМИРОВАНИЕ «ДЕЛЬФИН»
Первые боевые пловцы появились в 1935 году в ВМС Италии.
К 1941 году у итальянцев уже была 10-я флотилия MAC (Соединения малых боевых средств) и хорошая школа по подготовке боевых пловцов. Вскоре после их нападения на британские линкоры «Вэлиент» и «Куин Элизабет» в декабре 1941 года в Александрийском порту с торпедами «Шире» отдельное подразделение морских диверсантов сформировали и англичане.
В 1967 году приказом министра обороны СССР и Главкома ВМФ был создан «Учебно-тренировочный отряд легких водолазов Краснознаменного Черноморского флота». А в 1970 под патронажем ГРУ было создано разведывательно-диверсионное формирование «Дельфин» ВМФ СССР, в которое вошли профессионалы высокого класса.
Приходят сюда, как правило, добровольцы из морской пехоты, получившие рекомендацию командира. Кандидат в курсанты подвергается разнообразным психологическим испытаниям, цель которых — выявить, в какой степени развиты у кандидата нижеперечисленные качества. Он должен выдерживать большие физические нагрузки, хорошо переносить погружения на значительные глубины и перепады давления, не должен бояться воды, замкнутого пространства, темноты. Он должен быть эмоционально уравновешенным, способным сохранять спокойствие в экстремальных ситуациях.
В 70–80 годы пловцы участвовали в боевых действиях в горячих точках планеты и провели там ряд спецакций, ответственность за которые взяли на себя различные организации дружественных СССР государств.
Учебный центр по «штучной» подготовке профессионалов для разведывательно-диверсионного формирования «Дельфин» располагается на озере Балхаш.
Занятия рукопашным боем здесь отличаются методами тренировки и психологической подготовки. Для каждого разрабатывается личный комплекс приемов, который соответствует его психическим, физическим и моральным особенностям. Диверсантов учат сражаться в рукопашном бою без тормозящих эмоций и чувств. В снаряжении или без, в любую погоду, при любом освещении, в темноте, в любом месте, в самый неподходящий момент, без пауз для отдыха и восстановления сил. Они должны быть готовы отразить неожиданное нападение противника. Воля воспитывается через преодоление страха и боли в поединках с более сильным противником. Когда бьет инструктор (а в центре работают асы этого дела), от боевого пловца требуется только одно — устоять на ногах.