Спецы: охота за головами
Шрифт:
— Ты, на что это намекаешь? — уши Славика начали медленно краснеть.
— На что я намекаю? Ты сам, чего надо мною издеваешься, пацан! Ты же, слова по-человечески не понимал, когда с Кирой заявился. Ты ж, как фраер залетный, со мной базар вел!
Кирилл остановился около подростка, рассматривающего свои запыленные туфли.
— Я больше не буду, дядя Кирилл! — Славик поднял глаза и посмотрел на спеца. — Не надо больше на меня давить. Я и так все пойму… Уже пойму.
— Вот и славно! — улыбнулся спец. — Начинаем жить без ругани. По рукам? — Кирилл положил правую
— По рукам, дядя Кирилл! — произнес он и слегка ударил своим кулаком в кулак спеца.
— Вот и отлично. Поехали домой.
Машина откатила от обочины дороги и, набирая скорость, плавно понеслась вперед.
Глава 8
— Лиза, пожалуйста! — взмолилась Ника, вытирая платком заплаканные глаза шестилетнего ребенка. — Я сделаю, как ты просишь, только не плач! Я им позвоню на следующей неделе. Честное слово! Я обещаю! — девушка с печалью посмотрела на красное лицо племянницы, на котором читалась обида.
Девочка с недоверием взглянула на тетю и, почувствовав, что она говорит правду, а не для того, чтобы просто ее успокоить, перестала плакать. Последняя влажная капля покатилась по ее щеке, но была поймана, и без того намокшим платком.
— Мама, ты обещаешь? — в очередной раз осведомилась Лиза и посмотрела в упор на тетю.
— Обещаю! — коротко ответила девушка и с трепетом посмотрела на успокоившуюся племянницу.
Лиза повернулась к переулку, по которому она только что шла со своей тетей.
— А может быть, они не ушли? — с сомнением спросила она, глядя на угол старого пятиэтажного дома.
Ника присмотрелась к племяннице.
— Почему ты ушла? — спросила она обыденным голосом, скрывая печать.
Глаза девочки стали похожи на два переполнившихся маленьких озерца, из которых вот-вот польются влажные ручейки.
— Я… я не хотела, — прошептала она, всхлипывая, и слезинки одна за другой закапали вниз, — чтобы они видели как я плачу!
Лиза разрыдалась. Сердце Ники сжалось, на глаза навернулись слезы.
— Только не плач, пожалуйста! Я тоже сейчас расплачусь! — девушка нежно обняла малышку и прижала ее к себе. — Они ведь очень плохие, не плач, пожалуйста! — она почувствовала, что предательские слезы потекли по ее собственным щекам.
Лиза отстранилась от тети и попыталась вырваться из ее объятий.
— Это ты плохая, раз так говоришь! — девочка попыталась оттолкнуть Нику, но та не разомкнула рук, а лишь сильнее прижала ребенка к себе — Они хорошие! — она снова расплакалась и обняла тетю за шею. Ника посмотрела в глаза племянницы и, поймав немного упокоившийся взгляд, поцеловала ее в щеку.
— Ты права. Они хорошие, — произнесла она, глядя в глаза ребенка. — Но они и плохие. Ты это сама прекрасно знаешь.
Девочка замерла.
— Но они больше хорошие, чем плохие! — без слез заявила она и снова обняла тетю за шею. — Та девочка очень хорошая и она… — слова Лизы утонули в ее плаче.
Ника погладила ее по волосам.
— Прости. Ты как всегда права. Они больше хорошие, чем плохие! Но… только
Два силуэта: взрослый и ребенок стояли, обнявшись посреди улицы, по которой туда-сюда сновали прохожие, но кроме тети, никому не было дела до трагедии маленького шестилетнего человека.
— Мама, ты им позвонишь? — задала она вопрос, успокоившись, и провела рукой по шелковистым волосам Ники.
— Я ведь обещала, — прошептала девушка и выпрямилась. — Но пообещай и ты мне! — произнесла она не дозволяющим отказа тоном и посмотрела на Лизу.
— Я не буду больше плакать! Я обещаю! — слезы высохли, и ничто не выдавало недавнего происшествия. Ника продолжала смотреть в двойники своих глаз. — Точно! — подтвердила она и улыбнулась.
— Вот и хорошо! — констатировала Ника и, ухватившись за руку Лизы, повела ее по улице. — На чем хочешь прокатиться сегодня? — как ни в чем не бывало, поинтересовалась она.
— На метро! — заявила Лиза и бросилась к подземному переходу, что одновременно являлся и переходом к линии метро.
Пока они двигались в сторону стеклянного входа в метро, Ника думала о том, что если бы она не была отвлечена баловством Лизы, то сразу же, без особого труда, смогла бы распознать в своих новых знакомых не обычных людей, а таких же, как она. В особых кругах их называют 'спецами', но они всего-навсего люди, с более выраженными, чем у других, скрытыми способностями, которые из-за ненадобности, когда-то давно исчезли у представителей человечества и вернулись по какой-то причине, по прошествии нескольких десятков тысяч лет. Ника удивилась своим мыслям, но еще больше она удивилась, осознав, что такие, как они, были всегда во все времена и почти всегда их привлекали к шпионажу. Но это в прошлом. Она же живет сейчас здесь, в настоящем и не собирается больше туда никогда возвращаться.
Спустя час Ника с племянницей остановились у дверей девятиэтажного дома. Девушка достала магнитный ключ от домофона и вдавила его в сверкающее красными точками отверстие. Дверь издала неприятный резкий звук, просигналив всем в радиусе добрых полусотни метров о том, что она открыта. Ника подумала о непрактичности такого рода свиста, словно жильцы сознательно созывают к себе в подъезд всех мало-мальски желающих прикорнуть на ступеньках, но она опомнилась, что это был бы самый простой вариант, а бывает и совсем по-другому… От тягостных размышлений ее отвлекла Лиза, ухватившаяся за ручку металлической двери и не желающая ее отпустить.
— Милая, мы не дойдем так с тобой домой от подъезда и за сутки! — произнесла она, строго глядя на ребенка.
Лиза лукаво улыбнулась, затем ее лицо вдруг стало очень серьезным.
— Когда ты со мной снова поиграешь? Когда мы съездим к Кире? — спросила она, все еще сжимая металлическую ручку.
— Я обещаю, что позвоню им, и когда они смогут, мы поедем к ним в гости.
— Ура! — прокричала Лиза и опрометью бросилась к двери квартиры бабушки, с которой она жила последний год.