Спектакль для босса

Маккензи Мирна

Эллен откинулась назад, чтобы иметь возможность смотреть ему в глаза.

— Конечно, он заметил, — еле слышно ответила она. — Он сиял и был в восторге. Ты хорошо это придумал, но...

Она протянула руку к карточке, висящей на шее очаровательной зверюшки. При этом щеки у нее прелестно зарделись.

Джош не мог удержаться от улыбки. Дотронувшись до карточки, но не раскрывая ее, он наизусть произнес:

— «Дорогая, я никогда не забуду, как ты выглядела прошлой ночью с распущенными по плечам волосами. Голубые глаза, красивая нежная кожа, и вся такая сладкая. Не знаю, как я доживу до следующей ночи. Джош».

Эллен нервно провела языком

по пересохшим губам и глубоко вздохнула. Она так крепко ухватилась за край стола, что у нее побелели костяшки пальцев.

— Эллен, ты все время так краснеешь? — шепотом спросил Джош.

Голубые глаза удивленно посмотрели на него.

— Просто... я не каждый день получаю такие открытки, — объяснила она. — Мистер Тарентон прочитал ее, заулыбался и теперь весь день улыбается. Одному Богу известно, что у него на уме.

— Может, он хочет пойти домой на ленч и заняться любовью с миссис Тарентон? — предположил Джош и уселся на край письменного стола, сдерживая смех.

— Не надо дразнить меня, Джош. Я не очень умею подыгрывать. Попроси меня провести семинар, или успокоить сотрудника, который не в духе, или справиться с работой, рассчитанной на двенадцать часов, за десять. Все это я могу, но вот что говорить людям, которые смотрят на меня, думая, что я провела ночь любви с мужчиной, не знаю.

— Ты занималась любовью с мужчиной, за которого выходишь замуж, — поправил ее Джош. Пальцем он приподнял ей подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. — Именно так все и думают, Эллен! Запомнила? Ради этого мы и стараемся. А твоему мистеру Тарентону скажи...

— Что же?

— В другой раз, дорогая, — прошептал Джош, при этом его губы находились у самого ее рта, а пальцы — под подбородком, — скажи ему, что слова на открытке — это послание любви, предназначенное исключительно для твоих глаз, а не на потребу публики.

— Ты считаешь, мне следует сделать замечание мистеру Тарентону? Думаешь, это поможет? — (Джош почувствовал, как под бархатистой кожей напряглись мышцы, когда Эллен с трудом сглотнула.)

— Я думаю, — продолжал Джош, стараясь не поддаваться чувствам, — что любой начальник, который полагает, что может указывать своим подчиненным, как им жить, не очень-то сам считается с общепринятыми правилами. Я написал эту открытку именно потому, что был совершенно уверен: он ее прочтет. А я хотел дать ему понять, как у нас с тобой идут дела. Но, на будущее, — Джош улыбнулся, — ты вполне можешь ему напомнить о существующих нормах поведения. Ты такой ценный сотрудник, и я сомневаюсь, что он уволит тебя, если ты попытаешься не выставлять напоказ свою личную жизнь. Подумай об этом. За ленчем, на который я тебя приглашаю. Окажешь мне честь? Нам нужно поговорить.

Эллен улыбнулась в ответ.

— Конечно. И спасибо, что не держишь меня за совершеннейшую дурочку. — Она встала, но вдруг повернулась к столу и вытащила что-то из ящика. — Чуть не забыла — это тебе.

Она немного разрумянилась и с выжидательной улыбкой смотрела на него, протягивая пакетик с домашним печеньем.

— Я вспомнила, что ты раньше был большим любителем шоколадного печенья с орехами. Я тебя угощаю. Конечно, оно не такое вкусное, как то, что мы с Пенни покупали тогда в булочной, — объясняла Эллен, пока они выходили из офиса. — Простой знак внимания — ты ведь должен извлечь из этой истории кое-что еще помимо азарта волнующей схватки, — добавила она.

Впервые за долгое время Джош потерял дар речи. Она испекла для него печенье! Но когда? Поздно ночью или

рано утром — другого времени у нее не было. У него вдруг сжалось горло. Он и раньше получал подарки от женщин. И много. Женщины делали ему экстравагантные подношения, разыгрывая при этом обольщающие сцены, но они всегда ждали от него того, чего он не мог им дать. Но с этой женщиной дело обстояло по-другому: она уже имела все, что он мог предложить и что она хотела получить. И все же она вспомнила кое-что такое, о чем он сам забыл, — его привычку опорожнять содержимое банки с печеньем. Это сплошная глупость и безумие, но Эллен снова застала его врасплох. Конечно, она и сама чувствовала себя неловко и к тому же была признательна ему, а он этого вовсе не хотел. Он хотел... черт, то, что он хотел, не имело отношения к делу, потому что его тянуло прикоснуться к ней. Медленно. Много раз. Ритмичными движениями. И чтобы ему не мешала одежда, скрывавшая их нагие тела. Это чувство охватило его вчера, когда он вошел в контору и посмотрел ей в глаза. Но он уже запретил себе об этом думать. Он ведь взрослый мужчина, а не мальчишка и сможет подавить свое влечение.

Но что нельзя игнорировать, так это желание Эллен оплатить малейшее внимание с его стороны. Это ощущение мучило его. Он должен объяснить девушке, что взялся помочь ей исключительно по собственному желанию. Она ничем ему не обязана, и он собирался ей об этом решительно заявить.

Что будет, когда Эллен узнает, с какой целью он пригласил ее сегодня на ленч?

Сидя за столом напротив Джоша, Эллен не донесла вилку до рта и с удивлением уставилась на маленькую коробочку, которую тот держал в руке.

— Ты не носишь обручального кольца, — деловым тоном сказал Джош, взял у нее из руки вилку и положил на тарелку.

— Тебя не было в городе, — повторила Эллен отрепетированную версию, — мы договорились о помолвке по международному телефону.

Джош склонил голову набок, соглашаясь с ней.

— Но теперь я вернулся, и было бы очень странно, если бы мы не придерживались определенных формальностей. — Он быстрым движением открыл коробочку — там лежало изящное бриллиантовое кольцо с камнем в форме слезинки.

Эллен решительно положила ладони на стол и посмотрела Джошу прямо в глаза.

— Оно очень красивое, но ты ведь понимаешь... что я не могу его принять.

— Можешь. Послушай, Эллен, давай без уверток — мы уже завязли в этой истории.

— Джош, — горячо продолжила она, — на мою зарплату такое кольцо не купить. А если ты сейчас скажешь то, что, я уже знаю, ты всегда мне говоришь...

— Правду говорю. Я-то спокойно могу позволить себе купить этот бриллиант. Не великое дело.

— Это ведь обручальное кольцо, Джош. Ты сможешь его вернуть в магазин? Что делает человек с дорогим обручальным кольцом, которое не понадобилось? В один прекрасный день ты захочешь жениться. Ты что же, подаришь своей будущей невесте кольцо, которое уже поносили, хотя и недолго?

Эллен тяжело дышала и была явно взволнована, а Джош лишь улыбался.

— Ну-ну, Эллен, успокойся. Я не собираюсь жениться, так что нет никакой бедняжки, которой я попытаюсь всучить ношеное бриллиантовое кольцо.

— Тогда как же ты с ним поступишь? Ты не сможешь его продать.

Джош задумчиво смотрел на нее сквозь длинные ресницы, почти скрывающие его взгляд.

— Ты, может быть, оставишь его себе... как сувенир на память.

— Нет, я не могу и не хочу этого делать, — убежденно произнесла она.