Спи ко мне
Шрифт:
– Точно не годится? – спросила Мара.
– Не, в отвал. Давай, моя очередь читать.
Снова читали, всё было как в дыму. Хотя Петя, когда курил, чуть не по пояс высовывался в форточку. Вечером ему позвонили, и он, сложив на груди руки в индийском приветствии намасте, сказал:
– Меня тут зовут на одну презентацию. Я буду вынужден тебя оставить.
– Тебе за это заплатят? – безучастно спросила Мара.
– Нет, но будет богатый фуршет. Я принесу оттуда что-нибудь вкусное, а ты пока в тишине почитаешь, поработаешь. Ничего ведь, если ты дочитаешь сама? Там осталось всего-то штук пять. А завтра-послезавтра –
Петя ушел. Мара достала с полки «Записки о Шерлоке Холмсе» и читала до самого возвращения Пети. Потом сказала, что те пять рукописей не подходят. От Пети приятно пахло свежевыпитым коньяком. Он поставил на стол початую бутылочку, которую умыкнул с фуршета. Мара выпила целый стакан. Потом Петя обнял её. А она обняла его. И, обнявшись, они шагнули в его комнату.
Прошли означенные в договоре шесть месяцев. В последнюю неделю на Мару и Петю обрушился целый вал рукописей, так что они снова разделились и читали каждый у себя. Соединялись только ночью.
Потом обладатель чудесного гипнотического голоса выплатил им указанную в договоре сумму и даже добавил от себя по двести долларов. И тут Петя вспомнил, что поселился у Мары только на время. А теперь пора и честь знать. Дело в том, что из Петербурга приехала его девушка. Она закончила учебу, и родители сняли ей квартиру в Москве. Она думает, что он у друга остановился – ну, это ведь так, мы же всегда будем друзьями, мы никогда не потеряемся и т. д.
Мара немножко поплакала, когда он уехал. Потом достала с полки «Гарри Поттера» и перечитала от начала до конца, прерываясь только на сон. А потом – потом переписала пьесу полностью. И, переписав, поняла – вот оно. Да, ничего нового создать уже нельзя. Но всё то, что создаётся – оно так или иначе новое. Человек ведь тоже берёт половину генов от папы, половину от мамы. А при этом почему-то считается, что родился совершенно отдельный, новый индивидуум.
На следующий день Мара совсем успокоилась и пошла на первое попавшееся собеседование, о котором прочитала на сайте job.ru – и так попала в агентство «Прямой и Весёлый».
– Вот козёл какой! – не удержалась Кэт.
Они сидели в кофейне напротив метро «Марксистская». Сначала Кэт выпросила почитать пьесу, потом предложила зайти куда-нибудь после работы, поболтать. Потом сама вызвалась оплатить заказ.
– Да, именно козёл! – повторила она. – Он, значит, тобой воспользовался, и ничего не дал взамен.
– Это я им воспользовалась, – ответила Мара, – Чтоб оживить персонажей пьесы. Им внутреннего огня не хватало, а у меня своего нет. И я позаимствовала огонь у Пети.
– У-у, повезло козлище, – с завистью протянула Кэт. – Я бы хотела, чтоб кто-то загорелся – от меня. И я бы точно знала, что пусть не я создала шедевр, но зато я дала для него искру… Докажешь, вкусный чизкейк? Жаль, у нас в Архангельске пока не научились такие делать … Погоди, так получается, что ты никому свою пьесу ещё не показывала? Кроме этого козла, но он не в счет. Я первым читателем буду?
– Показывала кое-кому. Помнишь, директор премии с чарующим голосом? Я позвонила ему, и он помог встретиться с одним режиссёром. Режиссёр прочитал пьесу. Или просмотрел. Не знаю. Потом пригласил меня и говорит: «Вы, барышня, наверное, Чехова очень любите?» «Ну да», – ответила я. «Это видно, – ухмыльнулся он. – Лучше почитайте мою монографию “Искусство
Кэт засмеялась, живо представив ситуацию.
– Но это же не единственный режиссёр в мире, – сказала она. – Поискала бы другого. Отправила бы пьесу во все театры.
– Ты не представляешь, сколько в стране таких, как я, немолодых молодых авторов. Никому не известных, да и не нужных.
– И представлять не хочу. Я бы всё равно отправила. Если будешь сидеть и молчать – кто узнает, что у тебя есть гениальная пьеса?
– О да, гениальнее некуда. Мельпомена и Талия в четыре руки уже плетут мне лавровый венок. Классики древности в смятении. Призрак Мольера удалился на Меркурий, в кратер своего имени, и сказал, что никого не хочет видеть в ближайшие лет пятьсот. Призрак Шекспира от зависти помешался и велел назвать себя призраком отца Гамлета. Призрак Чехова пока сохраняет внешнее спокойствие, улыбается и пьёт шампанское, но и он уже на грани нервного срыва. Ну и так далее. Ты прочитай, прежде чем хвалить. И вообще – уже заполночь. По домам пора.
– Вот попандос! – вскочила с места Кэт. – Как оно быстро летит, наше время! Это ведь я домой уже не успеваю! Маршрутки в двенадцать перестают ходить.
– Это где у нас такой ужас? Ты где живёшь, бедное дитя? – участливо спросила Мара.
– В одном уютном, тёплом, тёмном местечке на букву «Ж».
– В Жулебино, что ли?
– В жопе! Но зато плачу за отдельную квартиру смехотворные копейки. Только если маршрутка всё – значит, всё. Значит, хрен доедешь. И машины там раз в час проезжают. Слушай, можно я у тебя сегодня переночую? Ты говоришь, у тебя две комнаты…
Сказала – и пожалела о своих словах. Только что Мара ещё была полна сострадания к человеку, которому так неудобно добираться до дома – и вдруг голос её стал холодно-официальным, взгляд чужим.
– Извини, не получится, – ответила она, – я пока не готова пускать в свой дом новых постояльцев. Сколько с меня?
– Да я угощаю же, – напомнила Кэт.
– Нет, зачем же. Тебе ещё такси вызывать. Тысячи будет достаточно? Спасибо за приятный вечер.
Мара расплатилась, поднялась с места и двинулась к выходу. Кэт посмотрела ей вслед, потом слямзила со стола и сунула в карман неиспользованный пакетик с сахаром. Попросила счет. Достала из рюкзака телефон, выбрала нужный номер.
– Вас приветствует служба приёма заказов «Такси Вперёд!», – ответил ласковый синтетический голос.
Глава восемнадцатая. Закат над Зелёным морем
Наташа ещё могла отличить явь от сна, но сон от яви – уже нет. Хрупкий мир стал продолжением реальности. Прозрачный пассаж, в котором располагалась мастерская Рыбы, затесался среди лофт-апартаментов Саввинской набережной. Шумный базар с разноцветными овощами и фруктами стал частью Усачевского рынка. А старинный парк, в котором иногда гуляют миражные лошади, наверняка был продолжением Новодевичьего кладбища. Там в стене обязательно есть потайная дверь, надо как-нибудь сходить и проверить.