Спи ко мне
Шрифт:
– Так, кто будет приставать к тебе с правилами – отсылай ко мне! – распорядилась Наташа. Силы переполняли её, и сейчас она была готова воевать даже с Мамой.
– Или ко мне! – высунулась Кэт.
После этого разговора Кэт и Мара быстро спелись. Они блестяще справлялись с поставленной перед ними задачей, и социальная сеть набирала обороты.
Однажды Наташе на стол легла служебная записка с приложением нескольких чеков, списком ссылок и обоснованием трат. На казённые деньги Кэт и Мара купили пачку сигарет, бутылку водки, упаковку презервативов и сделали фотоколлаж.
Коллаж назывался
На первом кадре была изображена пачка сигарет. Вместо предупреждения «Курение приводит к различным заболеваниям» к ней была прикреплена сходным образом оформленная табличка «Курение приводит к выпиванию». От этого кадра к следующему этапу грехопадения вела стрелка. На втором кадре красовалась бутылка водки, снабженная надписью «Выпивание приводит к спонтанному сексу». Неумолимая стрелка не останавливалась на этом, а указывала на третий кадр с изображением упаковки презервативов, информировавшей, что «Спонтанный секс приводит к курению». Таким образом, круг замыкался. И стрелка, выходящая из третьего кадра, вновь приводила к первому – с сигаретами.
К картинке было приколото несколько страниц с указанием ссылок на этот материал (а значит, на социальную сеть) в различных источниках.
– Налицо проблемы с логикой, – внимательно рассмотрев коллаж, сказала Наташа. – Вообще-то курение к выпиванию не приводит. Скорее – наоборот. И нет такого слова – «выпивание». А к курению приводит любой секс, не только спонтанный. Но приводит только тех, кто курит.
– Безупречная логика приводит к тоске и скуке, – ответила Кэт. – А наш коллаж приводит к веселью и перепостам!
– Допустим. А зачем было распечатывать все эти ссылки? На бумаге они не имеют смысла – на них ведь не кликнуть.
– Так бухгалтерия требует, – кротко пояснила Кэт. – Для отчета.
– Понятно. Ну, а что вы планируете делать с… хм… фотомоделями?
– Как большие – поделим по-братски! Босс выбирает первым, – подмигнула Кэт, указывая на полку, где отдыхали после утомительной фотосессии бутылка, презервативы и пачка сигарет.
– Нет-нет, это вы уж как-нибудь сами.
– Наш босс – безгрешный ангел! – сказала Кэт, обращаясь к Маре.
Можно было провести беседу об уважении к руководству, соблюдении субординации и прочих скучных вещах. Но на это ушло бы полчаса, а при невероятном умении Кэт уводить в сторону даже самый линейный разговор – и все сорок минут. Увеличить рабочий день на сорок минут ради нотаций, от которых вряд ли будет какая-то польза? На сорок минут позже встретиться с Рыбой? Ищите другую дуру! Наташа больше не из таких.
– Да, и прежде чем приступите к близкому знакомству с нашими фотомоделями, придумайте конкурс, чтоб взбудоражить публику, – вспомнила она. – Заказчик сказал, что у всех бывают конкурсы. И нам тоже нужен, чтоб он видел, как мы прислушиваемся к его советам.
– Не вопрос, – козырнула Кэт. – Призы в студию – и будет конкурс.
– Так… – Наташа окинула кабинет безумным взглядом: канцелярские принадлежности? Не то, и мало их, Мама удавится за каждую скрепку. Скидочные купоны? Это не призы никакие вовсе. Бутылка, сигареты? Пожалуй, не стоит. Всё-таки молодёжная сеть при поддержке КПМПМП, могут
– Мы их уже вернули на радио, – отрапортовала Кэт, – как было предписано!
– Поспешили… Э-э-э… тогда пиши. Победители получат стильные майки… Эксклюзив. Хенд мейд.
– А бюджет на этот хенд мейд у нас есть? – с сомнением спросила Мара. – А то нам же потом придётся раскошеливаться. Гогога мне жаловался…
– Есть сами майки. И будет здорово, если их действительно кто-то выиграет и станет с удовольствием носить.
Глава двадцатая. Краткая история «Свежих прикидов»
Итак, в начале двухтысячных Ермолаевы распрощались с вещевым рынком и арендовали помещение в торговом центре. От прежних владельцев им осталось наследство: бывалый лысый манекен с отломанной и подклеенной липкой лентой левой рукой, да три мешка разноцветных футболок и топов. Манекену подобрали новый парик, подрисовали расплывшиеся глазки и оставили на службе. Что делать с остальным богатством, было непонятно. Футболки и топы выглядели слишком просто, а Наташа настаивала на том, чтобы «Свежие прикиды» никогда не опускались до стандартов вещевого рынка. Потом она вспомнила школьные годы, купила на первом этаже того же торгового центра краски для росписи по ткани и усадила за работу сестру Аню.
На каждом предмете появился уникальный рисунок или надпись. Сначала Ане понравилась затея, и она перерисовала на футболки десяток любимых персонажей из диснеевских мультиков. Потом бессердечная Наташа потребовала рисовать что-нибудь посерьёзнее, и несколько маек было испорчено старательно выведенными надписями «Наташка дура дурацкая», «Жопа с ручкой», «Моя сестра злая ведьма» и так далее. К слову сказать, эти вещи, так же, как и «диснеевская серия», продались мгновенно. Но потом у Ани начался период творческого поиска, и она ударилась в абстракцию. Странные линии и фигуры разных цветов, разбрызганная, размазанная краска – всё это было для покупателей в диковинку. И они растерялись. «Мне нужна ещё одна футболка с Русалочкой. Что это за каляка-маляка?» – гневно вопрошала какая-то мадам, разглядывая футболку на просвет, словно ожидая увидеть разъясняющие замысел художника водяные знаки. «Это не маляка, а эксклюзивный хенд мейд! – отбивалась Наташа. – У нас продаётся интересная, уникальная одежда! А русалочек на любом вещевом рынке полно!» «Это точная информация? Пойду тогда на вещевой рынок, а то ребёнок без Русалочки на порог не пустит».
Анины художества немного повисели в самом дальнем углу магазина. Каждую неделю на них снижали цену, но это не помогало. Наконец, отец предложил просто дарить расписные майки каждому, кто купит более трёх вещей. Но некоторые покупатели отказывались брать эксклюзивный хенд мейд даже в подарок. Не доросли.
Чтобы «каляки-маляки» не занимали место, их вернули в те же мешки, в которых они лежали раньше (один мешок всё-таки удалось распродать, это окупило затраты на краску для росписи по ткани), и увезли домой, где сложили на антресолях.