Спи крепко, милая
Шрифт:
Без десяти двенадцать за ним заехал Феллоуз. Они прибыли к кафетерию и остановились в нескольких метрах от входа.
– Не спускайте глаз с дверей, - сказал ему Феллоуз.
– Мы просидим здесь до часа, а когда народа станет поменьше, вместе зайдем поедим.
Уэтли молча кивнул.
– Как насчет этого?
– спросил Феллоуз, указывая на прохожего.
– Нет.
– Не похож?
– Нет.
– А этот?
Уэтли покачал головой.
– А что, если он не здесь?
– Завтра понаблюдаем за рестораном "Мэнни". В среду
– Сколько же времени нам понадобится?
– Чтобы проверить весь центр? Почти неделя.
– А если вы его не найдете?
– Найдем. Если он здесь, ему не уйти. И вам он ничего не сделает, так что перестаньте нервничать.
Они безрезультатно прождали до часа, потом зашли в кафетерий и пообедали, во всяком случае, Феллоуз кое-что съел. У Уэтли не было аппетита, он лишь поковырял в тарелке. Шеф выбрал столик рядом с выходом, они разглядывали каждого посетителя. Когда они в конце концов, ушли, в зале оставалось всего несколько человек. Но мужчина, которого искали, так и не появился.
В тот день Уэтли вызывали ещё четыре раза, однако с тем же результатом. Среди мужчин, которых ему показывали, Джона Кэмпбелла не было.
Во вторник систематические поиски продолжались, и теперь газеты вновь вспомнили об этом деле. Пошли слухи, что идет охота на убийцу. К тому же чрезвычайные меры, принятые Феллоузом, стоили того, чтобы сообщить о них в газетах. В то утро в управление полиции прибыли сразу шестеро репортеров. Феллоуз не был особым дипломатом в обращении с прессой, но тем не менее неплохо парировал их вопросы. Да, они прочесывают центр города. Нет, он не может сказать, почему считает, что таинственного Джона Кэмпбелла следует искать в Стокфорде. Да, Рэймонд Уэтли помогает им в расследовании. Нет, он не может заранее предсказать результат. Существует некое подозрение, и только.
Во вторник после обеда явился Джон Хилдерс из Бриджпорта, пробрался внутрь и попытался незаметно смешаться с другими репортерами. Но номер у него не прошел. Шеф указал на него пальцем и взревел:
– Вы здесь? Вон!
Хилдерс попытался было протестовать, но Феллоуз перебил его.
– Мои люди получили приказ гнать вас из города. У вас есть тридцать секунд, чтобы убраться отсюда.
Хилдерс начал просить и умолять, но шеф достал часы. Просьбы перешли в проклятия, но кончилось дело тем, что Феллоуз не глядя поднял руку, и сержант Унгер вышел из-за своего стола, готовый к решительным действиям. Хилдерс заторопился к двери, крича на ходу:
– Я хожу везде, где хочу, разговариваю в этом городе с каждым, с кем хочу говорить, и вы не можете мне в этом помешать.
Феллоуз опустил руку, и он поспешил закрыть за собой дверь.
Инцидент с Хилдерсом вызвал смех у остальных газетчиков, но в тот день это был единственный повод для смеха. К вечеру были безрезультатно проверены ещё пять человек, а часовое ожидание у ресторана "Мэнни" тоже ничего не дало. Все перспективные фирмы уже проверили. Обнаружился ещё один случай
Когда и среда прошла так же безрезультатно, всех в полиции охватило ощущение безнадежности. Люди, которые в понедельник с энтузиазмом начинали операцию и предвкушали результат, теперь вели поиск чисто механически, лишь бы закончить и отделаться. Опросы проводились вежливо, но в голосах полицейских сквозила обреченность. Уэтли раздражали частые звонки, требовавшие его присутствия, а Фрэнк Рестлин кипел от ярости.
– Как, скажите на милость, я должен руководить конторой, - жаловался он Феллоузу по телефону, - если мой сотрудник даже не может проехать с потенциальным клиентом к объекту? Как я могу заключать договора, если его то и дело вызывают?
Феллоуз ответил, что он не знает, но долго это не продлится.
– Кроме того, мистер Рестлин, мы пытаемся помочь и вам. Вы же хотите найти человека, который разморозил ваш водопровод, верно? Вы хотите заполучить человека, который оставил в вашем доме труп, верно? Ведь убийство в вашем доме наносит ущерб вашей репутации, верно?
– Это вовсе не вредит моей репутации, - возразил Рестлин.
– наоборот, я получил бесплатную рекламу. А вот то, что моего сотрудника отвлекают от работы, действительно вредит.
Усомнился даже Сид Уилкс.
– Знаете, что произойдет?
– спросил он Феллоуза, войдя вечером в среду в его кабинет.
– Нет, Сид, а что?
– Ничего. Ничего не произойдет. Мы его не найдем. Завтра закончим, а его не найдем.
– Может быть.
– Не обманывайте себя. Мы дошли до точки. Все перспективные возможности изучили под микроскопом в первые два дня. Я вам уже говорил. Вы дали слишком большую волю фантазии. Этот тип работает не в Стокфорде. Вы так широко раскинули сеть своих рассуждений, что скачете от одного неосязаемого тезиса к другому, и, в конце концов окажетесь где-то в космосе.
– Он приезжал туда каждый вечер в половине шестого, Сид. Не думаю, что я в своей интерпретации зашел слишком далеко.
– Это только гипотеза, Фред. Вы произвольно предположили, что он заканчивает рабочий день в пять часов. Он мог приезжать из Нью-Хейвена, заканчивая там работу в четыре, или быть из богатой семьи и вообще не работать и без всякой причины выбрать для себя полшестого. Он может быть художником или писателем, которым не нужно придерживаться определенного графика работы. Он может быть кем угодно, Фред.
– Может, Сид, но теория вероятности свидетельствует, что чаще сбывается то, что предполагаю я.
– Н-да, вам, пожалуй, нужно придумать что-нибудь другое. Это, скажу я вам, ничего не даст.
26. ЧЕТВЕРГ, 12 МАРТА
Когда Уилкс в четверг утром пришел на службу, в кабинете Феллоуза сидел мужчина, пытавшийся не пялиться на "фотовыставку" на стене. Он был среднего роста и средних лет, с редкими седыми волосами и приветливым лицом, в очках. Он виновато улыбнулся сержанту, когда тот просунул голову в дверь, и сказал: