Спи, моя радость. Часть 1. Вечер
Шрифт:
Глава 2
Давно остались позади ворота Любкиной усадьбы. А Соня все шла куда-то, бесцельно и отупело. Между ног было все еще мокро от его слюны. Хотя мокрым было все вокруг: и крыши домов, и листья деревьев и её сарафан. Забытая в доме джинсовка сейчас оказалась бы кстати!
Можно было вызвать такси и поехать домой. Вернуться назад и отыскать Дашку. Ну, или хотя бы ответить на звонок, пока у смартфона не сдохла батарея. Кто это? Папа? Ведь на часах
Хотелось вспомнить что-то плохое, но в памяти, как назло возникали, сменяя друг друга, трогательные картины их встреч. Мишка, подаренный на 8 марта. И самый первый, волнующий поцелуй на балконе. Их совместные фото-приколы, коллекция которых теперь подлежала уничтожению. Как и все переписки, открытки, рисунки, искусно разукрашенные им джинсы. Всё – в мусор!
Соня брела, утирая нос мокрой ладонью. Волосы распушились от дождя и потеряли форму, тушь, вероятно, потекла. Одежда, остыв, стала мерзко-холодной! А назойливый дождь все не прекращался, как будто шел за ней по пятам.
– Эй! – послышалось сзади.
Припаркованный на обочине внедорожник высвечивал фарами мелкую морось. Мужчина замер, внимательно вглядываясь. Погруженная в свои мысли она не заметила его появления.
– Соня? – уточнил незнакомец.
Она отпрянула, пытаясь понять, кто стоит перед ней.
Он приблизился:
– Ты помнишь меня? Я недавно гостил у вас дома.
«Только этого не хватало», – подумала Соня. Похоже, Вселенная решила доконать её окончательно!
В ветровке и джинсах Никита Борисович выглядел проще. Теперь став особой приметой, его борода уже не казалась такой отвратительной.
– Ты что здесь делаешь? – продолжил он свой допрос.
«Отличное окончание вечера», – обреченно решила Соня.
Она равнодушно пожала плечами:
– У нас тут недалеко вечеринка. Выходила воздухом подышать. Сейчас вот пойду обратно.
– Так давай подвезу? – подхватил он.
«Одно другого не лучше», – подумала Соня.
– Нет, спасибо, я сама, – вежливо отказалась она.
Мужчина вздохнул, сунул руки в карманы:
– Тогда позволь проводить тебя?
Удивленная его настойчивостью, Соня, тем не менее, решила не сдаваться.
– Спасибо, не надо!
– Тогда ты иди, а я буду ехать сзади.
Он терпеливо ждал, когда она примет решение. Но вариантов казалось не много. Бежать было поздно! Да и куда?
– Садись-ка в машину, – сказал он мягко.
– Нет! – воспротивилась Соня, отступая назад, в темноту.
Куда он денет её поздно ночью? Конечно
– Предлагаешь мне усадить тебя силой? – его голос стал жестче.
– Н-не надо… силой, – ответила Соня.
– Тогда сама! – скомандовал он.
А после – скинул ветровку и подошел вплотную, обнаруживая свое превосходство. Тонкий хлопок футболки обхватывал крепкие плечи, повторяя рельеф. В сравнении с ним Соня ощутила себя букашкой. Жалкой и насквозь промокшей!
– Спасибо, – кивнула она, избегая смотреть на него.
Согретая теплом его тела, мужская куртка приятно пахла. Она плотнее укуталась и послушно отправилась следом.
В машине играла музыка. Что-то мелодично-неспешное. Томный женский вокал признавался кому-то в любви.
Он сел и убавил звук:
– Кто обидел тебя?
Соня отрицательно мотнула головой. Какая ему разница?
– Сонь, если кто-то обидел, скажи. Мы накажем его!
Она неохотно подняла глаза. Тусклый свет приборной панели бликовал на его лице, отражался во взгляде, скользил по густым волосам.
– У меня всё в порядке, – прошептала она.
– Сомневаюсь, – он склонился и вставил ключ в зажигание.
Внедорожник, под стать хозяину, большой и хмурый, двигался плавно, как будто парил над дорогой. В уютных объятиях пассажирского кресла Соня расслабилась. Убаюканная джазовой композицией, она мельком наблюдала за ним. За тем, как любовно и бережно сильные руки сжимают увесистый руль. Как внимательно он следит за дорогой, и осторожно, как будто везет ценный груз, входит в каждый крутой поворот.
Его спокойствие было таким заразительным, что у Сони пропало желание плакать. Хотелось парить над дорогой вот так очень долго. Не думая ни о чем! В голове приятно шумело, платье уже почти высохло, а тело согрелось. Она задремала, когда машина, слегка покачнувшись, замедлила ход.
– Прибыли, – объявил он.
На фоне ночного неба высился знакомый силуэт многоэтажки. Даже из машины было заметно, что угловое окно сияет ярче других.
– Спасибо вам, Никита Борисович, – поблагодарила Соня, возвращая ему ветровку.
– Выше нос, стрекоза! – подбодрил он её.
Откуда взялось это прозвище? Возможно, виной тому был Сонин пирсинг, так беззастенчиво сияющий над поясом джинсов в тот день…
Она ворочала ключом как можно тише. Шанс остаться незамеченной таял с каждой секундой. Чертовы туфли никак не хотели сползать с ноги! Соня нагнулась, чтобы ускорить процесс, когда прямо над головой, раскатом грома, прозвучала коронная папина фраза.
Конец ознакомительного фрагмента.