Спи спокойно
Шрифт:
— Скорее всего, никак.
Бекки откинулась на спинку вертящегося кресла и состроила гримасу.
— В смысле? — произнесла она.
— Мы почти уверены, что IP-адрес фальшивый. Должно быть, купила в Интернете. Проще простого. Но если понадобится выяснить настоящий IP-адрес, боюсь, без дополнительных бюрократических проволочек дело не обойдется.
— Можно было направить сигнал через полмира, так она бы окончательно нас запутала, — заметил Том. Его родной брат заработал на этой самой технологии целое состояние. Кроме того, во время расследований Тому не раз приходилось сталкиваться со случаями, когда местоположение скрывали именно таким способом.
— С FaceTime этот номер не пройдет. Сигнал будет слишком слабый, качество
Гил некоторое время молчал, с нетерпением поглядывая то на Бекки, то на Тома.
— Конечно, не хочется произносить вслух очевидные вещи, но позвольте обратить ваше внимание на один важный факт. Единственное, что мы знаем наверняка, — в FaceTime Роберт Брукс использовал для выхода на связь имейл жены. Но у нас нет никаких доказательств, что отвечала ему именно Оливия. Единственное подтверждение этого факта — слова самого Роберта. Вообще-то на звонки мог ответить любой, кто знал адрес электронной почты миссис Брукс и ее пароль. Можно даже допустить, что Роберт делал это сам — решил представить дело так, будто до пятницы с его женой все было в порядке. Короче говоря, непонятно, есть ли смысл выяснять настоящий IP-адрес. Нет никакой гарантии, что это поможет найти Оливию.
Отлично. Лучше не придумаешь, подумал Том. Выходит, единственное, что удалось выяснить, — Роберт солгал, заявив, что в пятницу говорил с Оливией. Более того, неизвестно, общались ли они вообще на протяжении последних двух недель, или все это хитрая инсценировка. А ведь, за неимением других доказательств, они считали звонки по FaceTime свидетельством, что Оливия жива. Возможно, Бекки с самого начала была права.
Но если Роберт и вправду убил жену, куда, черт возьми, подевались дети?
Глава 17
Роберт полулежал в постели, откинувшись на четыре подушки. Он не спал всю ночь, и ему необходим был отдых, но заснуть мешали навязчивые мысли. Теперь Роберт жалел, что обратился в полицию, но тогда казалось, что это единственный правильный путь. Не сообщи Роберт о пропаже жены, его поведение истолковали бы как верный признак виновности. Однако, как ни странно, заявление в полицию не помогло защититься от подозрений, которые уже нависли над Робертом. С этим надо что-то делать.
Ситуация настолько серьезная, что придется подкинуть полицейским информацию к размышлению. Выдать больше, чем Роберту хотелось бы. Но других вариантов нет. Рано или поздно они сами все узнают. Наверное, будет лучше, если сведениями поделится именно Роберт. Тогда его репутация хоть немного улучшится.
Оливия, ну почему, почему?..
Роберт с самого начала знал, что обречен оставаться для нее вторым номером. В глазах Оливии никто не мог сравниться с Данушем, но Роберт делал все возможное, чтобы добиться ее любви. И Оливия говорила, что любит, однако Роберт знал — за этими словами ничего не стоит. Она не понимала, что он чувствовал, не представляла, как бешено билось сердце от желания вдохнуть в нее хоть какие-то эмоции, вернуть ту смешливую, беззаботную девчонку, которую Роберт встретил много лет назад и полюбил с первого взгляда. Роберту казалось, будто на Оливию постоянно направлен луч прожектора — где бы она ни появлялась, все остальное погружалось в тень. Роберт видел только ее. Но в те времена Оливия даже не знала о его существовании.
Роберт придумал, как надо поступить. Он сделался для Оливии незаменимым, превратился в неотъемлемую часть ее жизни. Без него она пропадет. Роберт доказывал ей это снова и снова. Но пробиться сквозь броню, которой окружила себя Оливия, не удавалось. Отчего она защищалась — не хотела подпускать Роберта слишком близко или пыталась скрыть зияющие
Роберт оглядел спальню. Взгляд остановился на туалетном столике. Роберт представил, как Оливия сидит около него, расчесывая волосы. Перед тем как они купили этот дом, Роберт убедился, что на втором этаже можно будет устроить нечто вроде отдельной квартиры. Спальня была достаточно велика, чтобы вместить и удобный диван, и гардеробную, и смежную ванную. Роберту хотелось баловать Оливию. В обстановке преобладали оттенки кремового и серого плюс несколько темно-фиолетовых деталей. Интерьер напоминал ожившую фотографию из журнала об элитной недвижимости, но по непонятной причине Роберт так и не сумел создать атмосферу уютного уголка, а ведь именно к этому он и стремился. Роберт вспомнил, какие надежды питал в начале совместной жизни, и глаза тут же защипало.
Отогнав печальные мысли о несбывшемся, Роберт сосредоточился на другом чувстве — гневе. Подумал обо всем, что узнал на Энглси. Перегнувшись через кровать, поднял брошенный на пол пиджак, достал из нагрудного кармана смятую карточку и стиснул обеими руками. Миссис Эванс видела, как Роберт смотрел на этот снимок, висящий на доске объявлений среди других фотографий отдыхающих.
— Миссис Эванс, когда была сделана эта фотография? — спросил Роберт, стараясь сохранять ровный тон.
— На прошлой неделе. Ваша жена как раз выходила из дверей, когда одна из наших завсегдатаев фотографировала здание. Эта женщина всегда присылает мне свои снимки. Жаль, что Оливия не смотрела в камеру. Такая красивая женщина! Если хотите, можете забрать фотографию, мистер Брукс.
Чего Роберту действительно хотелось, так это сорвать снимок со стены и разорвать на мелкие клочья, но этим делу не поможешь. К тому же фотография может пригодиться.
— Спасибо, миссис Эванс. Очень любезно с вашей стороны. Может, у вас есть другие фотографии моей жены?
Но других не оказалось. Только эта. Роберт уставился на нее и принялся размышлять. Заходил то с одной стороны, то с другой, но всюду ждал тупик. Со своего места Роберт видел в окно противоположную сторону улицы. Наблюдал, как полицейские стучатся в двери, разговаривают с соседями, ставят их в известность об исчезновении Оливии. Роберт заранее знал, что они все подумают.
Наконец добрались до дома напротив, где жила Эдит Престон. Уж этой точно будет что рассказать. Другой вопрос, сможет ли она сообщить нечто такое, за что сумеет зацепиться полиция. Роберт ожидал, что миссис Престон пригласит полицейского в дом, усадит в кресло и поведает целую сагу о семействе Брукс, по, к его удивлению, соседка шагнула за порог и принялась показывать на что-то пальцем. Роберт сел прямо. Что она говорит? Вот миссис Престон ухватила полицейского за рукав и потащила за собой. Остановились они перед окном ее гостиной. Видимо, миссис Престон демонстрировала свой наблюдательный пост, замаскированный шторами. Вдруг она указала сначала на проезжую часть, потом — на подъездную дорожку. И тут принялась выделывать нечто совсем уж странное — то вытянет палец, то согнет. Спрашивается, как это понимать?
Полицейский достал блокнот. Видимо, велел миссис Престон повторить все сначала, потому что соседка одно за другим проделала те же самые движения. Миссис Престон проговорила с полицейским еще пять минут, на этот раз без жестикуляции. Наконец тот зашагал прочь, на ходу вынимая рацию.
Ну и что ему наболтала эта мерзкая карга? Ничего хорошего, в этом Роберт был уверен. Вдруг он вспомнил. Вчера вечером, когда Роберт вышел из машины и направился к багажнику за чемоданом, миссис Престон подошла поздороваться. Соседка говорила что-то еще, но Роберт особо не прислушивался. Неужели это и вправду было только вчера? Что-то в словах миссис Престон настораживало, вот только что? Роберт никак не мог припомнить. Мозг был утомлен не только недосыпанием, но и обилием самых разных чувств и мыслей. Роберт спустил ноги с кровати. Надо действовать.