Спираль Фибоначчи - 3
Шрифт:
– Что вы делаете, изверг!
– услышал я перевод в ухе.
– Они оба кинулись ко мне пытаясь вырвать из моих рук костыли и прекратить, как они думали избиение больного. Пришлось применить к ним обоим одно из своих умений. Поднимать в воздух я их не стал, а мысленно оттолкнул обратно к выходу.
– Селена переводи прямо в ухо этим докторам, - попросил я.
– Значит так, любезные. Вы все сделали, что смогли, поэтому прошу вас не мешать нам, восстанавливаться. И срочно принесите мне ножницы, чтобы снимать не нужный более гипс. И прошу вас пока мы сами не выйдем из этой двери, сюда не заходить.
–
– Не заставляйте меня применять силу. Вам все понятно?
– Доктор с девушкой побледнели и испуганно закивали. Я не стал их больше держать, и через минуту стал обладателем мощных ножниц.
– Мля, как у моей бабушки. Ну, точно мы в прошлом оказались, - беря в руки этот инструмент, подумал я и стал разрезать бинты на правой руке Сергея.
Через полчаса мы самостоятельно и без всяких костылей, избавившись от бинтов и гипса, одетые только в халаты и шлепки, шли по коридору, отыскивая остальных наших товарищей. Баринов и Мелихов, аналогично восстановленные артефактом Пищугина, присоединились к нам еще через час, а вот Леночки мы не отыскали.
Мой внутренний компас вел меня из этого здания наружу. Вернувшись по коридору к моей палате, я прихватил из тумбочки личные вещи, и мы направились искать выход. По дороге я передал им свой разговор с Багирой. И что "Странник" поврежден. Баринов предложил решать проблемы по мере их появления, а пока мол, нужно найти выход отсюда. Но как оказалось - на выходе нас уже ждали.
Коридор вывел нас в помещение приемного покоя, где вдоль стен стояли обыкновенные деревянные стулья и угловатый столик для дежурного медперсонала. Но вот никого из медработников мы не увидели, а перекрывая входную дверь, перед нами, заложив руки за спину, стоял самый настоящий немецкий офицер в черном мундире, позади которого с автоматами наперевес ждали два его подчиненных, одетых в форму рядовых Вермахта.
– Оху***!
– улыбнулся Пищугин.
– Настоящий гестаповец!
– Это Штурмбаннфюрер СС, - пояснил Баринов
– А ты разбираешься в их знаках различия?
– удивленно переспросил Серёга.
– Немножко, - коротко ответил Володя и тут же перешел на немецкий язык: - Господин Штурмбаннфюрер чем обязаны таким приемом?
– Я попросил Селену переводить синхронно и остальным моим двоим товарищам, так же как и я не владеющим немецкой речью.
– Попрошу вас вернуться в свои палаты, - еле разжимая губы, процедил офицер.
– А если мы будем против?
– вежливо поинтересовался у него Баринов.
– Тогда я буду вынужден применить к вам силу.
– Он наконец-то вытащил из-за спины свои руки и положил правую ладонь на висящую на ремне кобуру от пистолета. Заметив этот жест, Серёга засмеялся: - Давно я хотел посчитать с вами!
– он только еще поднимал свои руки, как я услышал шепот Лёхи: - Стас ты тела, я оружие!
– И в это же мгновение автоматы у рядовых резко выдернулись из рук, а сами они, отлетев в разные стороны, с громким звуком ударились об стены. Офицер собирался вытащить свой пистолет, но увидев, что два автомата неожиданно сами собой развернулись в воздухе и направили стволы прямо на него.
– Мля парни, -
– Не дали мне позабавиться.
Честь и хвала офицеру, но он не стал делать резких движений и убрал руку с кобуры.
– Поверьте, господин Штурмбаннфюрер, - все так же вежливо продолжил общаться Володя.
– Мы не хотим никому причинять неприятности. Но в случае неадекватных действий с вашей стороны, мы можем на кусочки разнести все это здание, да и не дай бог вызванную вами технику. А пули нам не страшны.
– Баринов обернулся к Лёшке и попросил выстрелить в нашу сторону. Один из автоматов развернулся и выпустил очередь по нам. Естественно мы все сразу же выставили силовые щиты, поэтому пули рикошетом отскакивали от защитного поля, выбивая в штукатурке стен приличные отверстия.
– Убедились?
– Володя был сама любезность. А офицер стоял с изумленным лицом, не зная как реагировать.
– Леша, - повернулся Баринов к Мелихову, - отдай этим бедолагам автоматы. Оружие само развернулось в воздухе и подлетело к поднимающимся с пола рядовым. Те с опаской схватили автоматы, и закинули их себе на плечи. А я только сообразил, что оружие отличается от виденных мной в фильме "Шмайсеров" и подумал, надо будет потом у Володи спросить об этом.
– Тогда что вы хотите и куда направляетесь?
– уже более вежливо поинтересовался офицер.
– С нами был девушка, и она находиться не в этом здании. Мы направлялись к ней, чтобы оперативно оказать ей помощь, которую вы пока не в состоянии оказать.
– Но на улице поздняя осень и довольно прохладно, - Штурмбаннфюрер стал просто очень любезным, - а у вас нет теплой одежды. Вашу пришлось разрезать, сами понимаете, - развел он руками, - множество переломов...
– Мы вам очень благодарны за оказание первой помощи, но теперь мы способны позаботится о себе сами. А на счет мороза - поверьте, даже сидя голышом в снегу при самых низких температурах мы ничем не навредили бы своему организму. Ну, так как, господин офицер, мы можем пройти к нашей соплеменнице?
– Проводите их, - отдал приказ офицер своим подчиненным.
– Ваша девушка лежит в соседнем здании госпиталя.
Выйдя наружу, я с удовольствием вздохнул полной грудью, чуть сыроватый, но вкусный осенний воздух. Листва на деревьях стала менять расцветку, но еще не осыпалась. Солнышко только еще начинало свой бег по небу, но ветра не было, поэтому мне было комфортно прогуливаться в длинном больничном халате.
Аккуратная каменная дорожка вела нас к соседнему корпусу. Архитектура госпиталя походила на старинные здания 30-40 годов, расположенные в живописных уголках швейцарских Альп.
– Парни, так мы где сейчас находимся, - восторженно озираясь по сторонам, поинтересовался Лёха.
– В прошлом или другом мире?
– Я не в курсе, - пожал плечами Баринов.
– Но красиво у них здесь.
– Кстати, Володя, - обратился я к нему.
– А ты не знаешь, что за автоматы у наших сопровождающих, - кивнул я головой назад, где шли обалдевшие и настороженные рядовые.
– Хм... я не силен в разновидностях стрелкового оружия нацистской Германии. Но судя по формам - это модифицированные МР - 43 или 44. Их в основном выпускали в 1943 годах.