Спираль Фибоначчи
Шрифт:
– Офигеть мля, - выругался Сергей.
– Наши Камазы на краю галактики, расскажу кому - не поверят ...
– Сергей Николаевич, - заметил проводник.
– А вот рассказывать об этом никому не надо. Стас дал нам подписку, а вас я не успел предупредить. Это и вас, Владимир Витальевич, касается. Вы люди взрослые - должны понимать.
– Да, понятно, понятно - согласились они.
Так, глазея по сторонам, мы незаметно добрались до одного двухэтажного домика. Проводник жестом показал нам - ждать здесь, а сам, подойдя к двери коттеджа,
Через небольшой промежуток времени дверь ему открыл загорелый, крепкий молодой человек, одетый в наши джинсы, и обычную серенькую клетчатую рубашку с коротким рукавом. Они пожали друг другу руки, что-то проговорили, и Степаныч махнул нам рукой: - Заходи, братва!
Зайдя внутрь, я увидел, что это не жилое помещение, а какой-то магазин, или точнее склад. Куча полок с разными коробками, какими-то инструментами и приспособлениями тянулись практически по всему периметру. В комнате было довольно светло и опять же, не смотря на загруженность вещами - очень легко дышалось. Видимо опять это свойство уникального дерева, подумал я.
– Знакомьтесь парни - это местный сталкер Абрам, а это моя команда - Стас, Сергей и Владимир. Мы пожали друг другу руки, как Володька не преминул заметить: - Абрам, судя по имени, вы относитесь к евреям.
– Да, - согласился он.
– А что не так?
– У нас на Земле, представители этой нации занимаются профессиями, как бы сказать - без физической составляющей. Врачи, юристы, банкиры, ювелиры, политики. А вам, судя по вашему крепкому виду, приходится нагружать свой организм...
Абрам улыбнулся:
– Видимо я не в отца пошел, он у меня как раз ювелир! И в соседней комнате находится его мастерская. Здесь недалеко есть небольшой прииск по добыче драгоценных камней, так его изделия покупают даже монаршие семьи на Алахаре. Хотя работа сталкера тоже хорошо оплачивается, риск в нашем деле присутствует, но и прибыль бывает гораздо выше, чем у отца.
– Так вы с Земли?
– поинтересовался я.
– Лично я родился уже здесь, а вот мой отец, еще при революции, уплывая из Одессы в Стамбул, вместе с кораблем и еще кучей беженцев, через случайный портал попал в Алахар. Но потом решил переселиться сюда, здесь спокойнее живется и работается. Хотя мои братья и сестры и разъехались по разным мирам, мне свой бизнес удобнее держать тоже здесь.
Не успел он закончить свое повествование, как рядом открылась дверь, и к нам вошел очень импозантный мужчина. Видно, что в возрасте, но по-своему еще крепкий орешек. Одетый в рубашку с жилеткой, из кармашка которой торчала золотая цепочка, идущая видимо к часам. В зауженные брюки и... домашние мягкие тапочки. Седоватые волосы, зачесанные назад, контрастировали так же с загорелым лицом. На носу - старомодное пенсне, казалось, что мы попали в начало двадцатого века. Увидев нас - он поправил окуляры и шикарным бархатистым басом спросил:
– Абрам, у нас гости?
– Вот это голос, - не удержался я.
– Вам бы с Шаляпиным
– О! Как приятно, - заулыбался он. Молодой человек таки знает самого Шаляпина! Вы это на полном серьезе? Ничем не рискуя?
– Нет, Вы мне просто начинаете нравиться! Разрешите представиться - Давид Иосифович Каганович - отец этого оболдуя!
Тут уже все мы заулыбались! И пожимая ему руку - стали представляться по именам.
– Абрамчик, - вдруг повернулся к сыну Давид Иосифович.
– Сделай гостям праздник - угости их чаем!
Сын, кивнул отцу и предложил нам подняться на второй этаж, в гостиную.
Комната на втором этаже напоминала уютный музей. Деревянная мебель в старинном классическом стиле, шкафы со стеклянными дверцами, диваны и кресла с высокой кожаной спинкой, сиденья которых , как и спинки были декорированы рельефной "каретной стяжкой".
Посередине комнаты стоял большой круглый стол, на резных изогнутых ножках, который окружали под стать ему старинные стулья. Только цвет дерева выдавал в нем местный кедр, но от этого она только выигрывала. Все смотрелось солидно, дорого и богато. Жестом, показав нам присаживаться на стулья, Абрам достал из шкафа красивый фарфоровый сервиз, явно антикварный и стал расставлять его по столу.
– Откуда такая роскошь?
– Вдруг спросил Володька. Это же уникальная посуда.
Давид Иосифович мило улыбнулся:
– С Земли-с. Видите ли, молодой человек, когда мы бежали от большевиков, каждый вез то, что успел прихватить. У меня были камушки, у кого-то посуда. Попав в новый мир, нужно было как-то устраиваться. Мне повезло, что бриллианты ценятся везде, и я очень быстро сумел приспособиться к новой реальности. А ностальгируя по России, я стал чуть позже скупать у своих, так сказать "соплеменников" - все, что связывало меня с родиной.
– Так сколько же вам лет?
– удивился Сергей.
– Много, очень много, - он снял свое пенсне и принялся протирать его платочком.
– Кстати, у меня даже есть раритет - патефон и правда только одна пластинка с несколькими песнями Федора Ивановича Шаляпина. Жаль, что больше ничего достать не удалось, мне очень нравится его исполнение, я предлагал любые деньги, но мои поиски не увенчались успехом.
Меня тут же охватил азарт, боясь спугнуть удачу, я скромно предложил: - Давид Иосифович, я думаю, что смогу вам помочь!
Все недоуменно уставились на меня.
– Вы музыку слушаете только на патефоне, или у вас есть какие-то другие цифровые устройства?
– Батенька, не считайте нас уж такими отсталыми. Он надел очки.
– Естественно у меня в кабинете стоит цифровая музыкальная станция, в которой огромная база различных произведений из других миров. Они конечно, не на русском языке, а на межмировом, а я как раз искал именно на русском и в стиле моей молодости.
– Пора подсекать, - мысленно обрадовался я, теперь бы не продешевить, но все так же спокойным голосом продолжал: